Одновременно США способствовали беспрецедентному размаху антииракской пропаганды в мире. В большинстве случаев эта пропаганда была сфокусирована прежде всего на личности С. Хусейна, который изображался неким кровожадным монстром. Эта «саддамофобия» захлестнула и российские СМИ, которые в непозволительно грубой форме критиковали не только Саддама, но и отдельных российских политических деятелей, которые посещали Ирак и встречались с иракским лидером. В российских СМИ не стеснялись публиковать самые немыслимые выдумки о деятельности президента Ирака и фактах его биографии.

Россия имеет собственные геополитические интересы в этом регионе и обнаружила решимость проводить политику возвращения на Ближний Восток, а также строить свои отношения без идеологических наслоений в соответствии с реалиями современного мира. Исходя из этого, Россия добивается отмены нефтяного эмбарго, наложенного ООН на Ирак почти десятилетие назад. В начале октября 1993 года министр топлива и энергетики Виктор Калюжный посетил Багдад и передал Саддаму Хусейну личное послание президента Ельцина, в котором он высказывается за отмену эмбарго. По словам Калюжного, в результате действия эмбарго Россия уже потеряла 5 млрд. долл.

После возвращения в Москву из Багдада, где он имел двухчасовую беседу с С.Хусейном, Калюжный заявил: «У меня сложилось впечатление, что Ирак – это уже совсем не та страна, какой она была в начале 90-х годов». В переданном Калюжным С. Хусейну послании Ельцин заверяет, что Кремль будет продолжать борьбу за отмену санкций, и выражает надежду, что возглавляемая Калюжным российская делегация «даст энергичный импульс укреплению нашего сотрудничества в различных областях, включая стратегические проекты по нефти и газу»1.

Спустя почти десятилетие после наложения ООН нефтяного эмбарго на Ирак, ведущие представители российской политической и деловой элиты все громче и настойчивее требуют его отмены, а некоторые даже призывают правительство РФ к одностороннему нарушению эмбарго.

Недавним решением С. Хусейна отношения Ирака с Россией переведены в ранг стратегических. Участникам зачетного соглашения Ирака с Россией предложено реализовать часть 5-миллиардных (в долл. США) 6-месячных квот СБ ООН на закупку иракской нефти по формуле «нефть в обмен на продовольствие и медикаменты». Данные контракты – весомая часть обещаний Багдада российскому руководству погашать свою задолженность России в первоочередном порядке. Напомним, что пакет иракских заказов нашей стране уже составил более 20 млрд. долл., а наиболее масштабные капиталовложения нефтяных гигантов («Лукойл» «Зарубежнефть», «Машиноимпорт») должны быть сделаны в Ираке в разработку месторождения «Западная Курна» в течение 25 лет с планируемой прибылью в 120 млрд. долл.2

Ныне, по выражению Бжезинского, возник новый мировой беспорядок, Ближний и Средний Восток стал районом, где каждое государство может безнаказанно добиваться изменения статус-кво, создавая угрозу кризиса. Этот регион ныне играет ту же самую роль, какую играли Балканы в мировой политике накануне Первой мировой войны. Это место сегодня занимает «восточный вопрос» в международной политике.

Но Ближний и Средний Восток 2000 года уже совсем не тот, каким он был в период «холодной войны». Многие аналитики теперь признают, что связи между бывшими советскими республиками Закавказья и Центральной Азии с классическим Ближним и Средним Востоком трансформировали понятие «Ближний и Средний Восток». Сегодня государства этого региона – Израиль, Турция, Иран и другие – проводят активную политику в Центральной Азии и Закавказье, стирая прежние разделительные линии между ними.

В связи с образовавшимся вакуумом силы в Центральной Азии и Закавказье туда устремились Турция, Иран, Пакистан и западные страны во главе с США. Пользуясь распадом СССР, ослаблением России, Анкара, Тегеран и Исламабад начали наращивать свои вооруженные силы и строить планы создания на юге бывшего СССР «общего тюркского рынка», «общего исламского рынка» и т.д., что в первую очередь направлено против интересов России и имеет конечной целью вытеснение её из этих регионов сначала экономически, а потом и в военно-политическом плане. Не случайно Иран увеличил численность армии до 1,5 млн. человек3. Уместно задать вопрос: «Против кого готовится эта военная мощь?» В любом случае Россия всегда будет защищать свои интересы в этом важном для неё регионе.

Выступая в конце 1996 г. на конференции «Развитие стратегического партнерства и военно-политической интеграции государств-участников СНГ», тогдашний министр обороны РФ Игорь Родионов отметил потенциальную угрозу, вызванную резким наращиванием наступательного потенциала ряда азиатских стран, в том числе Турции, Ирана и Пакистана, которые, как известно, составляют ядро Организации экономического сотрудничества (ОЭС), куда вошли все республики Центральной Азии и Закавказья4.

Вследствие этого перед Россией на Ближнем Востоке открылись многочисленные возможности, но также и сложности, связанные с политикой западных держав в этом регионе и с внутрироссийскими проблемами. Региональная политика России представляет собой ответ на эту комбинацию осложнений и возможностей. Москва всеми силами стремится расширить свою роль в регионе. На некоторых направлениях ей удалось добиться определенных успехов. Е.М.Примаков, будучи министром иностранных дел, одержал заметную дипломатическую победу в отношении Ирака, не столько благодаря силе и международному весу России, сколько благодаря некомпетентности и неумелости США. Фиаско США в кризисе, связанном с инспекциями ООH, имевшими своей задачей проверку возможностей Ирака производить оружие массового уничтожения в 1997-1998 годах, настолько подняло роль Москвы, что она стала потенциально равной роли Вашингтона на Ближнем Востоке. В результате режим санкций оказался под сильным прессингом и даже может быть отменен в 2000 году, несмотря на утверждения ЦРУ, что Ирак может восстановить производство оружия массового уничтожения в регионе в течение 1-3 лет5.

Но хотя Россия, безусловно, добилась значительных временных успехов в 1997-1998 гг., ей не удалось приобрести устойчивые долговременные стратегические преимущества.

Региональная политика России составляет часть её поисков более значительной роли в мире и более высокого международного статуса. Е.М. Примаков неоднократно заявлял, что Россия должна играть глобальную роль и проводить глобальную политику. Президент РФ Б.Н.Ельцин утверждал в 1996 г., что Россия должна проводить глобальную многовекторную внешнюю политику и добиваться такой ситуации, при которой её слово будет решающим в мировых делах, и ни одно крупное решение в международной политике не будет приниматься без России. Примаков заявил, что возвращение России роли выдающейся глобальной державы – это «естественное желание в многополярном мире»6.

В то же время Россия столкнулась с целым рядом серьезнейших глобальных и региональных вызовов и угроз.

Жертвой натовских авиаударов стала, в сущности, не только Югославия, но и вообще все послевоенное устройство в Европе и вся система международных отношений в целом. Фундаментальные и однозначно негативные последствия агрессии НАТО на Балканах связаны прежде всего с разрушением мирового порядка, основанного на примате Устава ООН. Действия стран-членов НАТО, которые, по сути дела, почувствовали себя свободными от обязательства выполнить его главные постулаты, неизбежно поведут к трагическим последствиям во всем мире. Пример НАТО, заменившего Устав ООН законом джунглей, наверняка окажется очень заразительным для тех сил, которые выступают за несоблюдение режима нераспространения ядерного оружия. В ответ на нелегитимные действия НАТО и провозглашение своего права «наказывать» любую страну по собственному усмотрению эти силы утверждают, что только обладание ядерным, химическим или бактериологическим оружием может стать реальным фактором сдерживания потенциального агрессора. Теперь перестали работать действовавшие ранее «регуляторы» мирового порядка. Кардинально изменились правила игры. Многие региональные «центры силы», вдохновленные примером НАТО, склонны прибегать к силовым методам для удовлетворения своих гегемонистских амбиций. Дуга региональных конфликтов растянулась от Югославии до Таджикистана.