Но освобождение от повинностей тотчас опустошило казну. Чтобы пополнить её, короли должны были обращаться к магнатам и шляхте за эпизодическими поступлениями. На этой основе возникли и стали быстро входить в силу шляхетско-магнатские собрания по областям - сеймики земель.

В 1454 году король должен был согласиться уже на то, чтобы ни один закон, затрагивавший интересы дворянства, не принимался иначе, как с предварительного согласия сеймиков. Должности по управлению стали теперь раздаваться не только можновладцам, но и рядовой шляхте. Наконец, судебные дела шляхты были изъяты из компетенции королевского суда и переданы сословному шляхетскому земскому суду.

Эти и другие привилегии магнатов и шляхты были зафиксированы в радомской конституции 1505 г.: Всякий новый закон имел силу только по одобрению знати и «земских послов», т. Е. Шляхетских уполномоченных от местных сеймиков.

Нетрудно видеть, что в Польше XIV-XV веков происходит процесс, обратный тому, какой мы наблюдали в ту же эпоху во Франции: не консолидация государства, а углубление распада, не ограничение сеньориальных прав и привилегий, а их расширение, не возвышение центральной власти, но её падение.

Реакционный политический процесс отозвался, естественно, и на экономическом развитии государства. В1496 году по требованию шляхты был издан Петраковский статут. Он предоставлял польскому дворянству исключительное (монопольное) право беспошлинной внешней торговли, монополию на производство спиртных напитков и пр. В угоде шляхте был открыт широкий простор для ввоза в Польшу более дешёвых товаров из-за границы.

Служа обогащению дворянства, Петраковский статут ущемлял интересы отечественной промышленности и торговли. Тем самым было положено начало экономической отсталости Польши.

Столь же пагубное действие оказало запрещение крестьянского выхода в города (1532 г.), служившее своекорыстным сословным интересам польского шляхетства.

4. Речь Посполитая

Несмотря на постоянное стремление Литвы к самостоятельности и обособлению от Польши, польское влияние в Литве после Витовта продолжало расти. Его проводили великие

князья-католики и поддерживала литовская шляхта, которой было выгодно водворить в Литовском княжестве польские порядки. Напротив, за сохранение старой самобытности в Литве стояла литовская аристократия, православные князья и паны. Испытывая притеснения со стороны своих католических государей, они или уходили в подданство московских князей, или же отстаивали свою веру, свои права и самостоятельность своего государства на «сеймах», то есть на съездах панов и шляхты, на которых решались в Литве важнейшие государственные дела. До середины 16-го столетия, несмотря на усиление польского влияния в литовском обществе, литовской знати удавалось отстаивать самобытность и самостоятельность княжества от всяких попыток со стороны Польши усилить унию и крепче привязать Литву к Польской короне.

Обстоятельства изменились в середине 16-го века. Литва вступила в войну с Москвою из-за Ливонии и вела её очень неудачно. Иван Грозный взял Полоцк, опустошил доброю половину Литовского княжества и угрожал дальнейшими завоеваниями. В прежнее время литовская знать сама охотно шла под московскую власть; теперь же князья и паны литовские страшились и ненавидели Ивана Грозного за его жестокости против бояр и не желали ему подчиняться, боясь его опричнины. Они поэтому искали помощь от Москвы у Польши, а польское правительство воспользовалось этим в своих видах.

В то время королем Польским и великим князем Литовским был бездетный Сигизмунд 2

Август. С его смертью прекращался род Ягайловичей и возникал вопрос о судьбе престолов Польского и Литовского. До сих пор уния Литвы с Польшей была династическую. Король

Сигизмунд-Август и польское правительство желали полного соединения «Короны» с «Княжеством» навеки в одно государство. Пользуясь затруднительным положением Литвы, потерявшей Полоцк, и страхом литовского панства перед Грозным, король и поляки стали настойчиво проводить мысль о вечной унии на общих сеймах Литовской и польской знати и шляхты. До1569 года Литва сопротивлялась. Но в1569 году на сейме в г. Люблине сопротивление литовских патриотов было сломлено и после больших споров и не удовольствий

составлен был акт о вечной унии обоих государств, образовавшихся отныне одно нераздельное государство - Речь Посполитую.

По Люблинской унии южная половина Литовского княжества (Волынь, Подляшье, Подолье и Киевская земля) была прямо присоединена к «Короне», то есть вошла в состав Польского королевства. Остальная же Литва образовала особое «Княжество» в реальной унии с Короною. Это было тяжким ударом для прежде могучего Литовского государства. Поляки прямо отняли от него половину земель, пользуясь временною слабостью Литвы и раздорами между литовской знатью и шляхтою. Польские паны утверждали, что земли, взятые ими от Литвы, издавна составляли достояние польской Короны: король с ними соглашался, а Литва не имела сил протестовать. Потеряв свои южные области, Литовское княжество входило затем в вечное соединение с Польшею. Оба государства имели одного государя, которого каждый раз должны были избирать сообща (наследственного преемства власти не было) . У них был общий сейм, состоявший из светской знати, католического духовенства и шляхты обоих государств. Был общий сенат, который ведал общие внутренние дела и политику Речи Посполитой. Но в каждом из государств оставались свои особые законы, свои особые чиновники и свои отдельные войска. В Польше действовали свои сборники законов, а в Литве - свой «Литовский статут». В Польше и Литве были в каждой особые: гетман, канцлер, подскарбий земский, воеводы и др., менее важные чины. Одинаково в Польше и Литве шляхта, составляя господствующее сословие, собирались на сеймы областные и государственные и избирала своих предводителей и представителей - маршалков, Под их председательством действовали высшие шляхетский суды - трибуналы.

Вскоре после установления унии 1569 года скончался последний Ягеллон Сигизмунд-Август(1572). Наступило «безкоролевье», и соединенный сейм Польши и Литвы занялся избранием государя. Избрав сначала французского принца Генриха Валуа, сейм заставил его согласиться на полное ограничение королевской власти в пользу «народа-шляхты». Генрих, не стерпев шляхетской разнузданности,

ушел во Францию. Тогда бал избран в короли один из вельмож, Стефан Баторий - также с ограничением власти (1576-1586), а затем Сигизмунд 3 - из шведского королевского дома Ваза.

При этих избранных государях вся политическая власть в государстве сосредоточилась в руках шляхтского сословия. Шляхта окончательно отняла всякую самостоятельность и всякое значение у прочих сословий. Шляхта не только разделяла с королями право верховного управления; она по закону имела право отказывать королю в повиновении, если он нарушал её права и вольности; шляхта даже могла поднимать оружие против своего государя и устраивать против него свои союзы. Словом, шляхта обратилась в полных господ Речи Посполитой и привела государство к беспорядку и анархии. Но она гордилась своею «золотою вольностью» и открыто признавала, что в государстве есть только одно сословие - «народ-шляхта». Лишь духовенство католическое сохраняло свое независимое положение; всё же прочее население потеряло всякое значение в политической жизни своего отечества.