Если согласиться, что Козмодемьянская и Холопья разделялись в древности ручьем, то тогда не о нем ли говорится в летописи в связи с пожаром 1194 г.: « .загореся на Хревкове улици дажь и до ручья в Неревский конец и сгоре церквии 7 и домове велицеи»?73) Проследив движение огня, можно установить, что на его пути находилось не менее пяти храмов, построенных достоверно до середины XII в.: Спаса Преображения на Розваже,74) Феодора Стратилата на Щирковой,75) Константина и Елены на Яневе,76) Космы и Дамиана на Козмодемьянской,77) Саввы Освященного на Савиной.78) К пострадавшим церквам, кажется, следует отнести и церковь Сорока мучеников, вероятно сгоревшую в 1194 г. и заложенную вновь в 1199 г.79) В их число, возможно, входил также храм Иоанна Предтечи. Очевидно, с ним, а не с церковью на Торговой стороне следует связывать сообщение летописи под 1181 г. о свершении деревянных церквей «Иакова на Добрыни, Кузмы и Дамиана и святого Саввы, и святого Георгия, и святого Иоанна Ищекова».80) Три из них — Иакова, Космы и Дамиана и Саввы — бесспорно находились на Софийской стороне. К ней же, по-видимому, следует отнести и два оставшихся храма, поскольку в 1303 г. они вновь названы вместе: «Того же лета срубиша 4 церквии деревяны: святого Георгия в Торгу, и святого Ивана Ишкову, и святою Козмы и Демьяна на Холопий улици, и святого Георгия на Борькове улици».81) Последний раз церковь Иоанна названа в связи с пожаром 1541 г., во время которого она сгорела вместе с ближайшими храмами.82) Замечательно, что среди них оказались те же, которые пострадали в огне в 1194 г. и которые входили в округ собора Сорока Мучеников.83)

Северной границей его была Козмодемьянская улица, за которой, возможно, и находился ручей «в Неревский конец».84) К концу XII в. он уже пересох, но наполнявшие его русло весенние грунтовые воды

72) Янин В. Л. «Семисоборная роспись» . С. 112-113, 116.

73) НПЛ. С. 41, 233.

74) О храме, его возникновении уже в X в., см.: Янин В. Л. Летописные рассказы о крещении новгородцев: (О возможном источнике Иоакимовской летописи) // Русский город. М., 1987. Вып. 7. С. 50, 54, 55-56.

75) Раппопорт П. А. Русская архитектура X—XIII вв. Л., 1982. С. 67.

76) НПЛ. С. 28-29, 215.

77) Там же. С. 37, 227.

78) Там же.

79) Там же. С. 44, 238.

80) Там же. С. 227; ПСРЛ. Т. 4. С. 590.

81) НПЛ. С. 91.

82) НЛ. С. 327-328.

83) Янин В. Л. «Семисоборная роспись» . С. 112-113, 116.

84) С. Н. Орлов связывал с пожаром 1194 г. другой ручей, проходивший за валом Окольного города (Орлов С. Н. К топографии и истории оборонительных сооружений . С. 20).

cтали причиной сооружения дренажной системы. Память о самом ручье удержалась только в названии «берег Козмодемьяне» (рис. 2, 7-7, 8-8, в-в).

И все же из всех загадочных мест городской территории эта ее часть остается наименее ясной. Принятый вариант толкования слова «берег» в данном случае должен быть проверен геологически. Пока же остается вопрос, что собственно составляло берег Козмодемьянской улицы: протекавший с одной ее, стороны ручей или имевшийся здесь кряж, гряда, на который выходила оконечность поселка или, по одному из определений Словаря русского языка, берег здесь означал окраину, которую можно связывать с границей древнейшего новгородского поселка?85)

Между тем холмистый рельеф древней городской территории, пересеченной водными протоками, прослеживается и к северу от Козмодемьянской и Холопьей улиц. Береговые части, оказывается, имели еще Боркова и Яковлевская. На схеме С. Н. Орлова они образуют весьма выразительную развилку, очертания которой подтверждаются расстоянием в 143 сажени между их береговыми башнями по Описи 1626 г.86) Сначала может показаться, что улицы здесь огибают прибрежный холм, какое-то иное препятствие, но сообщение летописи о пожаре 1468 г., в котором «берег Яковле улицы погоре и святого Егорья берег весь Борковский»,87) позволяет предположить тут существование лимана или остатков оврага, каких было немало вдоль Волхова. Писцовая книга 1583—1584 гг. разъясняет ситуацию: Боркова улица на протяжении приблизительно 100 саженей подходила к Волхову лишь одной, левой стороной, являвшейся, по-видимому, берегом улицы, огибавшим южную сторону лимана, оврага. Правая сторона Борковой начиналась только от Пробойной (Великой) улицы, где она вскоре упиралась в проулок к Яковлевской улице (рис. 2, 9-9, 10-10, 22-22, г-г).88)

Что касается территории за валом Окольного города, то и там географическая ситуация такая же. Высокий Лазаревский холм, заболоченный, изрезанный берег Волхова, размытые берега Гзени, следы мелких ручейков, лиманные заливы представляют элементы того исторического пейзажа, неудобства которого не преодолены до сих пор.

По другую сторону от «берегов» Яневой, Щирковой и Розважи на территории кремля также улавливаются полустертые фрагменты разделявших ее некогда впадин и возвышенностей. Здесь хорошо известен овраг Большого ручья, контуры которого видны на планах XVIII в., а берега его широкого устья еще различимы в современном рельефе.89) С. Н. Орлов прослеживал его русло до церкви Двенадцати апостолов,

85) Словарь русского языка XI—XVII вв. С. 141.

86) Новгород Великий в XVII в. С. 13. См. также реконструкцию крепостных сооружений Новгорода на 1665—1667 гг. Н. Н. Кузьминой и Л. А. Филипповой (там же. Вклейка).

87) ПСРЛ. Т. 16. СТб. 222.

88) Майков В. В. Книга Писцовая . С. 4-8.

89) Янин В. Л.: 1) Устав князя Ярослава о мостех // Янин В. Л. Очерки комплексного источниковедения. С. 100-101; 2) Из истории перепланировки Новгорода в XVIII в. // Русский город. М., 1979. Вып. 2. Карты 1-3; 3) Социально-политическая структура Новгорода в свете археологических исследований // НИС. Л., 1982. Вып. 1(11). С. 81.

связывая находившийся там овраг с летописной «ямой» («пропастью»),90) у которой уже в ХIII в. была построена церковь (рис. 2, д-д).91) По мнению Г. М. Штендера, ветхое русло Большого оврага представляло собой один из дельтовых рукавов притока Волхова, ветвь которого служила рвом (греблей) с северной стороны кремля. Г. М. Штендер полагал также, что был еще средний рукав ручья, направлявшийся где-то от Златоустовской башни к Владимирской (рис. 2, е-е). Северный склон его был как будто обнаружен раскопками в 1972 г. в Никитском корпусе в 70 м от Софийского собора. По свидетельству проводивших исследования Г. М. Штендера и Б. Д. Ершевского, южная кромка этого ручья располагалась в 35 м от собора и определялась остатками жилого комплекса X — первой половины XI в. Ручей здесь имел ширину 35 м.92) К сожалению, документация этих работ была проведена без соблюдения необходимых требований и не имеет строгой доказательности. Тем не менее наблюдения Г. М. Штендера подтверждаются исследованиями М. X. Алешковского у Владимирской башни в 1960-х гг. Тогда с наружной стороны крепостной стены были обнаружены следы «овражка», идущего к Волхову и засыпанного в середине XI в. В его русле оставались фрагменты двух челнов, оказавшихся там, конечно, не случайно.93)