В июне 1923 г. Археологическое общество было закрыто распоряжением Народного комиссариата внутренних дел. После этого палаты пустовали до декабря 1924 г., потом их первый этаж был занят Комитетом по изучению языков и этнических культур Северного Кавказа. Комитет этот как-то посетил поэт О.Э. Мандельштам. Он описал институт в одном из своих очерков, констатируя, что когда он пришел, то ему никто не обрадовался.

В 1925 г. на второй этаж палат переехали Центральные государственные реставрационные мастерские (ЦГРМ), созданные художником Игорем Эммануиловичем Грабарем, впоследствии получившим от коллег за достижения в области охраны памятников нелестное прозвище: Угорь Обмануйлович Гробарь. Благодаря его трудам ЦГРМ в 1930 г. было передано здание церкви Николы на Берсеневке. Однако в том же году И.Э. Грабарь был вынужден отказаться от дальнейшего руководства мастерскими. После его ухода здесь сменился не один руководитель. Руководство ЦГРМ ходатайствовало о сносе колокольни церкви Николы, добилось этого в 1932 г., и вскоре после этого мастерские были закрыты. В палатах Аверкия Кириллова устроили общежитие строителей Дворца Советов, который должен был занять место взорванного храма Христа Спасителя. В 1964 г. после проведения реставрационных работ в палаты переехал Научно-исследовательский институт краеведческой и музейной работы, ныне гордо именующийся Российским институтом культурологии.

Взгляд изнутри палат

У входа в палаты висит табличка, сообщающая, что в здании находится институт культуры. Вывеска сделана на века, из цветного металла. Со временем у нее есть шанс стать раритетом — одной из немногих уцелевших в Москве учрежденческих вывесок советского периода.

Большие залы первого этажа здания разделены перегородками. До конца 1990-х гг. единственным помещением, сохранившим первозданный вид, была зала с плитой в своде. Именно в ней проходили публичные заседания Археологического общества, членами которого были не только археологи. Здесь выступали историки М.П. Погодин, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, архитекторы К.М. Быковский, Ф.Ф. Горностаев, Л.В. Даль, И.П. Машков, художники А.М. Васнецов и И.С. Остроумов, писатели А.Ф. Вельтман, Ф.Н. Глинка, В.М. Жемчужников, Д.Н. Мамин-Сибиряк, П.И. Мельников-Печерский, руководители общества граф и графиня А.С. и П.С. Уваровы и многие другие. Роспись зала во вкусе допетровского времени, сделанная во второй половине ХIХ в., не сохранилась. Хотя, возможно, она просто скрыта под слоями краски и ее можно восстановить.

В соседней комнате, рядом с бывшим «красным» крыльцом находится заложенная дверь. За ней расположено нечто наподобие квадратной трубы, проходящее через все здание от первого этажа до второго. Либо это прозаические остатки канализации ХVII в., и здесь были устроены тривиальные туалеты — «ретирады», либо шахта существовавшего при Кирилловых некоего подъемника — прообраза современного лифта.

По узенькой винтовой лесенке можно спуститься в подвал — бывший первый этаж. Так за несколько столетий поднялся культурный слой. Поэтому, конечно, в ХVII—ХVIII вв. здание выглядело выше и репрезентативнее.

Безусловно, говорить о каких-то подземных ходах (эти слухи ходят среди местных старожилов), якобы ведущих из палат к церкви или на другой берег Москвы-реки, нельзя. Ниже подвала ничего нет. Возможно, из-за этого еще в ХIХ — начале ХХ в. весной в половодье подвал нередко заливало водой. Однако известно, что попытка построить ход под Москвой-рекой была все же предпринята недалеко от палат у Большого Каменного моста. Этот ход пытались соорудить по приказу царя Алексея Михайловича в 1657 г. — т.е. в то время, когда Аверкий Кириллов завершал свои строительные работы. Однако построить ход под рекой не удалось. В него проникла вода, и работы пришлось прекратить.

Сейчас залы подвала освобождены от хранившихся в них книг и хозяйственных предметов. Это дало возможность обнаружить на их стенах много клейменых кирпичей, показывающих различные периоды истории палат.

На втором этаже в относительной первозданности сохранилось только два зала. Однако первоначальная планировка здания довольно легко читается.

На третьем этаже, куда ведет шаткая деревянная лестница-этажерка, расположена так называемая светелка, где при Кирилловых и Курбатовых жили дамы. Из нее открывается любопытный вид на Москву и соседнюю церковь Николы на Берсеневке.

Конечно, у здания есть еще и чердак: вход в него ведет из помещения перед светелкой.

Как и все чердаки старых зданий, он частично засыпан землей. Это делали для того, чтобы в здании было теплее. Разумеется, во все времена на чердак стаскивали ненужное барахло. До сих пор в его земле попадается мусор конца ХIХ в. — 1930-х гг. — оберточная бумага магазина «Мюр и Мюрелиз», визитки Археологического общества, консервные банки и сигаретные пачки, фрагменты посуды и другие предметы, которые по нынешним временам являются уникальнейшими свидетельствами старинного быта. Однако все это меркнет перед находкой, сделанной бывшим главным инженером института, а ныне заместителем директора Натальей Крюковой. Она обнаружила на чердаке три большие плетеные корзины, в которых оказались аккуратно уложены изразцы аж самого конца ХVII — начала ХVIII в. Таким собранием может похвастаться не каждый музей. Объясняется находка достаточно просто. Палаты до 1930-х гг. отапливались семью изразцовыми печами. Затем они были разобраны. Местные старожилы, живущие неподалеку, вспомнили, как в детстве они били эти изразцы, кидая в них камушки.

Изразцов много и их хватит по крайней мере на три печки. Они отечественного производства с изображениями пейзажей со зданиями, людьми и зверями. Стилистический анализ позволяет отнести, по крайней мере, большую их часть к 1730-м гг. — временам царствования Анны Иоанновны. Формы рисунков позволяют предположить, что образцом для них послужил некий сервиз, имевший голландское происхождение.

Помимо изразцов в одной из корзин находилась и статуя, изображающая человека в длинной одежде, прижавшего к груди руку, возможно, какого-то святого. Она очень напоминает фигуры апостолов, находящихся на галерее знаменитой церкви в подмосковном селе Дубровицы. «Апостол» из палат Аверкия Кириллова очень интересен сам по себе. Но он был не один. На том же чердаке обнаружены фрагменты еще двух подобных статуй. Возможно, они «родные» для палат, ведь есть указания на то, что в начале ХVIII в. на их парадном фасаде действительно были установлены скульптуры.

Мифы усадьбы Аверкия Кириллова

Согласно списку памятников архитектуры Москвы, находящихся под государственной охраной, усадьба думного дьяка Аверкия Кириллова состоит из трех объектов. Это в первую очередь палаты — господский дом, в котором жили сам дьяк с домочадцами, церковь Николы на Берсеневке, построенная в 1657 г., и некий Набережный корпус, тоже ХVII в., расположенный по красной линии Берсеневской набережной. Такова официальная версия, которая уже несколько десятилетий переходит из издания в издание и зафиксирована в паспорте на усадьбу Кириллова, составленном в 1986 г. Она появилась и в юбилейной энциклопедии «Москва». В общем все мило, хорошо и традиционно — имел дьяк Кириллов на своем участке все возможные радости: земные в палатах, духовные в церкви — и счастливо жил не тужил, пока как-то, зайдя ненароком в Кремль, не упал под тяжелыми стрелецкими бердышами . Только почему-то здесь, около церкви, он и был похоронен. В 1930-е гг. еще была цела плита над его могилой, ныне, по слухам, находящаяся на территории Донского монастыря. Однако ни при каких властях нельзя устраивать кладбища где попало. Не мог человек быть похоронен на территории собственного двора, даже при церкви, которая, если верить паспорту, была домовой.