Выше в качестве главной особенности памятников круга Вознесенского собора мы выделили их непосредственное обращение к архитектуре Архангельского собора. Однако было бы ошибкой не видеть их связи с зодчеством 1560-х-1570-х годов. Само обращение к Архангельскому собору в этих постройках, созданных в монастырях, находившихся под особым царским покровительством, или в дворцовых селах, во многом порождено художественными представлениями этого периода. В 1560-1570-е годы в двух резиденциях Иоанна IV строятся придворные храмы, ориентированные на разные прототипы. Их объединяет то, что они ориентированы на памятники, в которых содержится глубокий и широкий итальянизирующий "слой", - обстоятельство, которое нельзя объяснить только идейным или символическим содержанием выбранных образцов. Это говорит об определенных представлениях того времени, о том, каким должен быть художественный язык дворцовой архитектуры32. О сложении подобного языка в 1570-е годы в постройках, созданных по царскому заказу, свидетельствует распространение форм "московско-александровского" круга далеко за пределами этого региона. В 1572 г. после посещения Кирилло-Белозерского монастыря Иоанном IV с царицей Марией Темрюковной и сыновьями Федором и Иоанном, в нем строится по царскому заказу церковь Иоанна Лествичника с приделом Федора Стратилата33. Ниши на большинстве пилястр- мотив, не находящий аналогии в белозерском зодчестве, представляют собой не что иное, как филенки в два уступа. Профилированные филенки с килевидным завершением появились и в простенках святых ворот. В начале 1570-х годов сложился особый архитектурный язык, особая архитектурная традиция дворцовой архитектурной школы, созданная на более широком использовании "итальянизмов", чем в предшествующие эпохи. Художественный язык этого зодчества целиком основан на переработанных, прошедших длительный путь ассимиляции формах Архангельского собора и других построек первой четверти XVI в.

В храмах круга Вознесенского собора эти традиции трансформировались в иное качество, в отличие от предшествующего периода они непосредственно ориентированы на Архангельский собор, и впервые приблизились к копированию его деталей. В этом и заключается основное качественное отличие построек круга Вознесенского собора от архитектуры 1560-х- 1570-х годов. Через постройки 1560-х-1570-х годов в архитектуру был вовлечен новый пласт итальянских деталей, не переработанных еще в местной традиции, но ставших обиходным языком памятников в конце XVI в. особенно в постройках, сооруженных по государственным заказам, о чем говорит архитектура собора Спасского монастыря в Казани (рис. 6)34. Этот архитектурный язык и стал основой для формирования фасадных декораций храмов, не связанных непосредственно с Архангельским собором, составляющих большинство среди построек рубежа XVI-XVII вв. Таким образом, в архитектуре московских памятников, связанных с использованием "итальянизмов", в конце XVI в. нужно различать два источника: царские постройки Александровой слободы и Московского Кремля 1560-1570-х годов и Архангельский собор. Важно отметить, что постройки второй группы, за исключением церкви, сооруженной Симеоном Бекбулатовичем в селе Кушалино, так или иначе связаны с годуновским заказом. Это храмы, воздвигнутые или в монастырях, пользующихся особым покровительством Ирины Годуновой и семьи Годуновых (Вознесенский собор и Троицкий Болдина монастыря), или в усадебных подмосковных постройках Бориса Годунова (Вяземы и Хорошево). Обращение к Архангельскому собору как к образцу было связано с тем символическим содержанием, которым наделялись формы Архангельского собора как царской усыпальницы в представлениях конца XVI в., служившие в этих постройках выражением программы заказчика. К первой группе принадлежат памятники, построенные по государственному заказу и заказам богатых вотчинников. Но если тип декорации памятников круга Вознесенского собора нельзя назвать распространенным и он характерен только для эпохи Феодора Иоанновича, то тип построек круга собора Пафнутьево-Боровского монастыря становится обиходным и его упрощенные вариации начинают широко распространяться.

Примечания

1 Булкин В. А. Итальянизмы в древнерусском зодчестве XVI в. Дис. на соиск. учен. степени канд. искусствоведения.-Л.: 1975.

2 Представления об Архангельском соборе как об основном источнике "итальянизмов" архитектуры рубежа XVI-XVII вв. наиболее характерно проявились в атрибуционных работах. В них постепенно сложился круг памятников (собор Боровского монастыря, церкви Троицы в Хорошеве, Троицы в Вяземах, Бориса и Глеба в Борисове), приписываемых одному мастеру, находившемуся под влиянием алевизовской архитектуры. - см.: Машков И. Доклад об обследовании собора Боровского монастыря.-В кн.: Древности. Труды комиссии по сохранению древних памятников, т. IV.-М.: 1912; Ильин М. А. "Усадьбы Годуновых". - В сб. Общества изучения русской усадьбы. Вып. 5-6,-М.; 1928; Раппопорт П. А. Зодчий Бориса Годунова.-В кн.: Культура Древней Руси.-Л.: 1966.

3 Тема значения Архангельского собора как образца в русской архитектуре XVI в. уже затрагивалась в специальной литературе. См.: Вятчаиина Т. Архангельский собор Московского Кремля как образец в русском зодчестве XVI в. - См. с. 215-223. 4 С деятельностью Алевиза Нового, вероятно, могут быть связаны на основании источников: церкви Введения "за Торгом", Владимира "в Садех", Благовещения в Воронцове, Рождества Богородицы "на Сенях", Леонтия Ростовского, Благовещения в Ваганькове, собор Алексеевского монастыря, церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи "под Бором", собор Высокопетровского монастыря, церкви Варвары "против "Панского двора", Введения на "Устретенской улице". Несомненно им построена церковь Рождества Иоанна Предтечи под Бором в Кремле (ПСРЛ, т. XIII, с. 10, 18; XVIII, с. 141-144).

5 Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества. Сост. Мартынов А., текст Снегирева И. М. Год IV.-М.: 1853, вкладыш между с. 96 и 97. Далее см. Русская старина .

6 Там же, год I.-М.: 1848, вкладыш между с. 42 и 43.

7 Неопубликованное исследование Б. Дедушенко.

8 Горностаев Ф. "Соборные храмы"-В кн.: Грабарь И. Э. История русского искусства.-М.: б. г., т. II, с. 107-108; Раппопорт П. А. Русское шатровое зодчество конца XVI в.-В кн.: МИА, № 12.-М.-Л.: 1949, с. 292-293; Его же. Указ соч., 1966, с. 218; Ильин М. А. Зодчество конца XVI в.-В кн.: История русского искусства, т. III.-М.: 1955, с. 472, Булкин В. А. Указ. соч., с. 128.

9 Маркина Н. Д. Из истории возникновения приделов Благовещенского собора в 60-х годах XVI века. - Материалы и исследования ГММК, 1.-М.: 1973, с. 73- 85.

10 Булкин В. А. Указ. соч., с. 166.

11 Баталов А. Л., Вятчанина Т. Н. К вопросу об архитектуре приделов Благовещенского собора Московского Кремля. Доклад на теоретической конференция ЦНИИТИА, 1982 г.

12 ПСРЛ, с. 249, XIII, с. 8-9.