С известием о начале Великой Отечественной войны в Москве было объявлено "угрожаемое" положение. Город подчинился законам военного времени: уличное освещение отключали, резко снизился накал электрических лампочек, окна домов и витрины магазинов затянули плотной тканью и бумагой, на автомобильные фары поставили специальные сетки-заслонки. С 27 июня в городе был введен комендантский час.

.24 июня вой электросирен и голос диктора подняли горожан в три часа ночи. Люди растерянно толпились в арках, лишь немногие побежали в бомбоубежища. Однако первая воздушная тревога оказалась ложной. Советские истребители, возвращавшиеся с задания, были приняты за немецкие бомбардировщики. Наутро газеты назвали тревогу учебной.

Единственным документом, разрешающим въезд в город, стал паспорт с московской пропиской. Жители пригородов, работавшие в Москве, предъявляли справки с места работы, а колхозники, торгующие на московских рынках, - удостоверения, выданные правлением колхоза. В сентябре "до особого распоряжения Московского Совета" в Москву запретили возвращаться прежде из нее эвакуированным. Самовольно вернувшимся не выдавали карточек, введенных с 17 июля, не восстанавливали прописку.

Купить продукты и промышленные товары по государственной цене можно было только по карточкам. Хлеба в день полагалось рабочему 800 г, инженеру - 600 г, служащему, ребенку, иждивенцу - по 400 г. Месячная норма круп и макарон была для рабочего 2 кг, для прочих по 1,5 кг; мяса и мясных продуктов соответственно - 2,2 кг, 1,2 кг, 600 г1. Продовольственные карточки выдавались ежемесячно, промтоварные - раз в полгода. При потере восстановить их было невозможно.

Мужчин и женщин трудоспособного возраста обязали по первому требованию оказывать помощь службам и командам местной противовоздушной обороны (МПВО), возглавляемой заместителем председателя Моссовета генерал-майором С.Ф.Фроловым и начальником штаба МПВО Москвы майором С.Е.Лапировым. "Группы самозащиты от воздушного нападения" в жилых домах и учреждениях начали создавать еще перед войной, в мае 1941 года прошли общегородские учения по противовоздушной обороне. А 21 июля в 22 часа 10 минут начался первый воздушный налет на Москву, длившийся пять с половиной часов. На город устремились более двухсот немецких самолетов, но лишь нескольким удалось прорваться к Москве. "Налет надо считать провалившимся", - констатировала наутро московская пресса, признавая, что бомбардировки вызвали пожары жилых зданий, гибель и ранения москвичей.

После этого бомбы падали на Москву почти каждую ночь. При объявлении воздушной тревоги одни спешили в бомбоубежища, другие поднимались на крыши домов обезвреживать сыпавшиеся на город "зажигалки". "Когда фашисты по ночам над улицами кружатся, нужны три вещи москвичам: вода, песок и мужество!" - лозунг тех дней. Не раз бомбежка начиналась без объявления тревоги. 23 июля около пяти часов вечера фугасная бомба упала вблизи станции метро "Арбатская", возникла паника, люди бросились в метро, в давке погибло несколько человек2.

К утру почти все последствия ночных налетов бывали уже ликвидированы - воронки от бомб засыпаны, поврежденные пути и магистрали восстановлены. Начальник штаба МПВО С.Е.Лапиров вспоминал, как в ночь с 11 на 12 августа у Никитских ворот вблизи памятника Тимирязеву упала тонная бомба. "Были повреждены трамвайные пути, сорвана контактная сеть, сброшен со своего постамента памятник, а утром около Никитских ворот уже ходили трамваи, а часов в 5 дня памятник уже стоял на своем месте"3. В аварийно-восстановительных работах принимали участие почти все горожане, рабочий день стал 11-часовым, но фактически работали больше4.

Информация - скупая, косвенная - о разрушениях проникала на страницы газет с трудом. О попадании бомбы в здание Театра имени Вахтангова газеты сообщили лишь когда уже вовсю шли восстановительные работы. "Рваная зияющая рана Театра им. Вахтангова быстро затягивается свежей кирпичной кладкой. Вчера она достигла уровня третьего этажа. И театр, играющий сейчас в филиале Художественного, уже готовится к возвращению домой"5.

Война до сих пор напоминает о себе пустотами в плотной застройке центра Москвы. Проходя по Моховой сегодня, вряд ли подумаешь, что два четырехэтажных здания, стоящих ныне напротив Российской Государственной библиотеки, - на самом деле части одного, разрушенного прямым попаданием бомбы летом 1941 года. След войны - и площадка на углу Богоявленского переулка и Никольской улицы: прежде здесь стоял трехэтажный дом, на который упал немецкий бомбардировщик.

Выставка боевых трофеев была сначала на Театральной (Свердлова) площади (первым привезли "Юнкерс" - "Ю-88"), потом переместилась в Центральный парк культуры и отдыха имени Горького. К самолетам, сбитым нашими истребителями, добавились обломки немецкого бомбардировщика, в августе налетевшего на трос аэростата и рухнувшего в Москву-реку, обезвреженные фугасные бомбы весом от 80 до 1000 кг, зажигательные бомбы, собранные на крышах домов. Осенью для выставки по проекту архитектора А.В.Щусева построили крытый павильон.

Ночные бомбардировки заставляли многих жителей города и ближних окрестностей искать убежища в метро. Они съезжались к станциям еще до темноты "из деревень и пригородных дач, иной раз даже и тогда, когда тревога не объявлялась"6. Воздушных налетов ожидали обычно к ночи, поэтому движение поездов метрополитена прекращалось с 8 часов вечера до 5 часов 30 минут утра. В половине девятого вечера двери метро открывались для детей и женщин с детьми до 12 лет. С собой можно было проносить одеяло, постельные принадлежности, детское питье. Для детей до двух лет в вагонах поездов ставились кроватки. Работали буфеты, продукты продавали также с лотков вразнос, на каждой станции была вода. Остальных в метро пускали лишь после сигнала воздушной тревоги, если оставались свободные места.

Большинство жителей прятались от бомбежек в подвальные помещения, траншеи, щели, защищавшие от осколков и взрывной волны, но, конечно, не от прямого попадания.

С каждым днем облик Москвы становился строже и суровее. Витрины магазинов заняли плакаты "Окон ТАСС" и крупноформатные листы изогазеты московских художников "В бой за Родину!" В кинотеатрах показывали фильмы: "Как уберечь себя от действия отравляющих веществ", "Воздушная тревога", "Как бороться с зажигательными бомбами" и тому подобное. На главных магистралях Москвы установили огромные деревянные щиты-плакаты героико-патриотического содержания (на одном из них, например, была изображена женщина-мать, провожающая сына на фронт со словами: "Будь героем!")7.

Газеты настойчиво подчеркивали, что жизнь столицы идет своим чередом: не прерваны работы по реконструкции центра, начавшиеся до войны, благоустраивается главная улица Москвы - улица Горького. В сентябре-октябре сообщалось о передвижке четырехэтажного здания весом в 16 тысяч тонн с улицы Горького в глубь Брюсовского переулка на расстояние 49,3 м с одновременной заменой в нем голландских печей на центральное отопление8. В августе-сентябре газеты запестрели объявлениями об очередном приеме студентов в вузы. Первые месяцы войны работали театры и кинотеатры. Объявлялись премьеры фильмов и спектаклей. Москвичи впервые увидели кинофильмы "Свинопас", "Небо и ад", "Маскарад". В августе газеты известили о начале еженедельных трансляций Московским радио концертных программ для фронта из Большого театра. Первая передача началась прологом из оперы М.Глинки "Иван Сусанин". В концерте звучали отрывки из опер "Князь Игорь", "Руслан и Людмила", "Садко", "Чародейка", "Пиковая дама", "Евгений Онегин"9.