Московская торговая буржуазия.

Немалым источником образования крупных капиталистов московской промышленной буржуазии являлись торговые прибыли. Для Москвы – центра российской внутренней торговли и крупного транспортного узла – была характерна тесная связь промышленного капитала легкой промышленности с торговым капиталом. В то же время основная промышленная продукция Москвы – текстиль, по характеру сбыта требовала энергичного поиска рынков по всей России. Московские капиталисты проникали во все концы страны – на отдаленные рынки Сибири и Средней Азии, наконец, на зарубежные восточные рынки. Крупные московские фабриканты нередко сами организовывали сбыт в отдаленных районах страны.

Центральное положение Москвы чрезвычайно повышало ее роль во внутренней торговле хлебом и другими сельскохозяйственными продуктами. Москва являлась обширным резервуаром внутренних промышленных и торговых капиталов. Сюда стекались со всех концов страны торговцы за товарами. Сюда же шло громадное количество сырья для продажи и для обработки в центральном промышленном районе. Москва была как бы главным рассадником торговли внутри страны и на ее окраинах. Московские торговцы, их приказчики и агенты были рассеяны по всей России, являлись активными участниками многочисленных ярмарок, сохранившихся еще в начале XX в. К Москве тяготела промышленная и торговая буржуазия не только центра России, но и обширных северных и восточных районов страны.

Особый интерес московские предприниматели проявляли к районам заготовления текстильного сырья. Московские фирмы еще в начальный период возникновения отечественного хлопководства проникли в Среднюю Азию, захватили заготовку и торговлю хлопком и были потеснены в этой области крупными банками Петербурга лишь в начале XX в.

Особенности московской крупной буржуазии.

Характерной чертой московской крупной буржуазии было отсутствие тяги к вложению капиталов в тяжелую промышленность, в новые в стране отрасли, в новые промышленные районы. В основе этой особенности, присущей всей национальной промышленной и торговой буржуазии России, лежала традиционно дешевая рабочая сила в текстильной, пищевой и вообще в легкой промышленности, дававшая огромные прибыли, и повышенная в условиях многоукладной экономики России прибыль торгового капитала.

Уровень прибыли хлопчатобумажной промышленности московского района был весьма значительным и притом устойчиво высоким. Этот уровень даже в исключительно благоприятные для тяжелой промышленности периоды, как подъем в 90-х годах, был выше, чем в металлургии, не говоря уже об угольной промышленности, и немногим отставая от нефтяной. До конца 90-х годов предприятия Морозовых, товарищества Собиновской мануфактуры, Рабенек ежегодно выплачивали на свои паи дивиденд в размере от 15 до 25 и более процентов, увеличивая сверх того за счет прибыли свои капиталы. Типичным для оставшихся паевых хлопчатобумажных предприятий можно считать средний дивиденд в 10%. В 1900 – 1909 гг., когда прибыли в тяжелой промышленности, кроме нефтяной, резко снизились, уровень прибыли в московской хлопчатобумажной промышленности оставался высоким и даже во время предвоенного подъема мало отставал от металлургии. Отсюда становится понятным, почему московский крупный капитал за незначительными исключениями не делал попыток утвердиться даже в нефтяной промышленности, единственной крупной отрасли тяжелой промышленности с устойчиво высокой доходностью.

Зато чрезвычайно выгодная импортная торговля чаем в значительной мере была захвачена Москвой.

Для крупных московских промышленных капиталистов было характерно также сочетание владения крупными предприятиями легкой промышленности с ведением крупной торговли и приобретением весьма доходной городской недвижимости и домов. Показательной для характера московского капитала являлась крупнейшая, хотя и иностранного происхождения, фирма Вогау, сочетавшая активное участие в промышленности, в том числе даже в предприятиях тяжелой промышленности вне московского района, с крупной торговлей хлопком, сахаром, чаем.

Как уже было сказано выше, основной сферой приложения капиталов московских предпринимателей была легкая промышленность.

Незначительное число металлообрабатывающих предприятий московского района были основаны не коренной местной буржуазией, а иностранцами – братьями Струве и Лесингом (Коломенский завод), Гужоном, Бромлей, Листами, Вогау и др., которые в текстильной промышленности составляли меньшинство (Кноп, Рабенек, Циндель).

Но в пореформенное время большие перемены произвело строительство железных дорог. Возникает новый слой крупной буржуазии, пользовавшейся широкой правительственной поддержкой.

Что представляла собой Москва к концу века? Из Москвы уже уходили восемь шоссейных дорог. Вслед за Николаевской железной дорогой одна за другой были проложены Ярославская, Брестская, Казанская, Нижегородская, Курская, Брянская, Савеловская, Виндавская, Павелецкая. Эти 10 железных дорог превратили город в крупнейший узел железнодорожных перевозок, что существенно облегчало развитие торговли и сохраняло значение Москвы как центра посреднической торговли. Здесь можно было приобрести товары и заграничные, и производившиеся во многих городах страны. В Китай-городе, этом традиционном финансовом и торговом центре Москвы, жизнь кипела: здесь находились Биржа, Гостиный двор, торговые ряды, банки, конторы различных обществ и компаний, магазины и лавки, сотни складов. В модных магазинах Петровки, Кузнецкого моста и Столешникова переулка продавались изделия из Москвы и Петербурга, Парижа и Берлина. Оживленная торговля царила на базарных площадях –Сухаревской, Смоленской и др. Здесь можно было приобрести в основном подержанные вещи.

Вернемся к так называемому новому слою крупной буржуазии, которые накапливали капиталы при прямом содействии правительства. Эта буржуазия в большинстве своем вливалась в петербургскую буржуазию, еще более усиливая особенный характер ее формирования. Из промышленных и железнодорожных дельцов этого типа только С. С. Поляков, П. И. Губонин, В. А. Кокарев и С. И. Мамонтов принадлежали к московской буржуазии, но не к ее основному ярусу, о котором мы писали выше. Все они нажили первоначально свои капиталы на откупах. Причем, Губонин и Кокорев с 60-х годов больше тяготели к Петербургу. Поляков, Губонин и Кокорев были железнодорожными королями. Но железная дорога явилась убыточным капиталовложением. Кокорев, например, и другие создавали временно целые конгломераты разнообразных предприятий, наживали на правительственной помощи крупные состояния, но только частично, опять-таки с помощью правительства, сохранили их в дальнейшем.

Таким образом, постоянная финансовая поддержка, госзаказы и другие меры протекции со стороны правительства не являлись гарантией преуспевания и даже стабильного экономического положения этой группы крупных предпринимателей, вкладывавшей свои капиталы в сфере тяжелой промышленности.

Финансовая буржуазия Москвы.

Московские банки были организованы московской буржуазией по подобию их предприятий. Являясь как бы коллективным кредитным учреждением крупного московского капитала, целиком приспособленным к его интересам, они даже в период империализма не стали самостоятельной силой.