На вопрос, существоали ли в древнерусских городах, в частности, в Москве, алхимики, которыми в XIV-XVII в.в. буквально кипела Зпапдная Европа, историки науки дают отрицательный ответ. Действительно, до настоящего времени не удалось найти ни одного документального доказательства о существовании в допетровской Руси алхимических лабораторий или же об увеличении русских людей алхимическими идеями.

Вместе с тем есть сведения. что в XVI- XVII в.в. в Москву приезжали многие алхимики-иностранцы, предлагавшие свои услуги московским царям и боярам. Известно также, что такие попытки иностранцев-алхимиков были совершенно безуспешны.

Однако отсутствие документальных доказательств отнюдь не означает, что на Руси того времени не интересовались опытами с металлами. Негативное оотношение православной веры на Руси к подобного рода затеям сводилось к тому, что монахи уничтожали любые записи или документы, относящиеся к знахарству и алхимическим мыслям.

Иногда даже хранение записок с лечебными и техническими рецептами и заговорами самого невинного содержания считалось почти равносильным покушению на жизнь царя и жестоко преследовалось.

Явное недоверие московских царей и их ближайших советнииков к алхимии не мешало им, однако, проявлять иногда большую заботу о развитии на Руси горного дела, металлургии и химических ремесел.

Поиски и разведки месторождений металлургических руд поощрялись московским правительством весьма своеобразно. Крестьянин нашедший месторождение руды и заявивший об этом властям, получал ничтожное царское жалованье, а заявленный участок немедленно отчуждался в царскую казну. Крестьян, владевших участком, либо сгоняли с насиженных мест, либо превращали в крепостных рабочих на рудниках. Естественно, что при таком обороте дела свободные крестьяне, да и вотчинники - помещики чаще всего скрывали от правительства находки руд с признаками драгоценных металлов.

Острая нужда в металле заставляла московское правительство уже в XVI в. снаряжать экспедиции на Восток, в постепенно осваиваемые приуральские и уральские области, а затем и в Сибирь. только с появлением на Востоке предприимчивых промышленников - Строгановых, Демидовых и других - дело добычи сдвинулось с мертвой точки.

В 1950 году в отделе рукописей Всесоюзной библиотеки им. В.И.Ленина О.А.Яковлевой была обнаружена очень важная и любопытная рукопись, писанная скорописью и датируемая первой четвертью XVII в. Автор этой рукописи пишет о русском рудознатце, жившем в конце XVIв. во времена царствования Федора Ивановича.

Этот человек объявился в г.Твери в 1596 г. (лета 7104). великому князю и царю всея Руси Федору Ивановичу доложили, что есть некий человек, который при помощи переплавки с различными добавками отделяет золото и серебро от руды. В ближайшее время по указу Федора Ивановича он был доставлен в Москву.

Начав переплавку руды он один раз удачно получил продукт как настоящее золото. Но далее опыта не давались. Царь Федор Иванович разгневался на него и приказал пытать без всякой жалости мастера и его ученика. Но рудознатец отвечал боярам, что много раз повторял опыт, но ничего не получалось. Использовал те же самые химикаты (или реактивы) и кислоты, но не происходило отделения металла от руды. Итог этих опытов был таков, что рудознатец и его ученик погибли отравившись парами ртути.

Ясно, что приведенное в летописи известие было исключительным в жизни того времени. Очевидно потому, оно и записано. Летописец поместил это известие под сильным впечатлением трагической судьбы мастера-рудознатца в числе исключительных событий. Русский мастер, так трагически окончивший свою жизнь, имел более скромную, но зато куда более почтенную цель, нежели западные алхимики - переплавлять золотую и серебряную руду (а не свинцовую, например, с целью получения золота).

Приведенный документ - одно из свидетельств о пытливости ума древнерусских мастеров, стремившихся в тяжелых политических и экономических условиях решить важнейшую для своей родины проблему обеспечения ее драгоценными металлами за счет внутренних ресурсов.