Начиная с позднего Средневековья (XVI век) в большинстве европейских стран формируются сильные централизованные государства. Бурный рост промышленности в условиях капиталистического рынка требовал соответствующего ему обновления всей инфраструктуры. От властных правителей — монархов, церкви, феодалов-дворян, нарождающейся буржуазии, торговцев, ремесленников и пр. поступали заказы на новые типы сооружений, ставились усложняющиеся художественные задачи, росли масштабы строительных преобразований и требования к конструктивному совершенству создаваемых объектов. Прежний опыт, не содержащий концентрированных обобщений, оказывался недостаточным.

До того как начинать строить сложное сооружение, требовалось предварительно глубоко продумать его форму, сопоставить с другими, подобными объектами-образцами, зафиксировать мысль в форме чертежа или макета. Практика вела к специализации такой формы деятельности как проектирование. Освобождение от руководства непосредственно строительством, высвобождение времени для совершенствования в более узкой области — сочинении проекта — повысило качество формообразования.

Формируется профессия дизайнер, как специфический вид человеческой деятельности с чертами, близкими к сегодняшнему пониманию ее сущности. Главным в ней оказывается то, что дизайнер покидает стройку, производство и его деятельность становится деятельностью проектировщика, сочинителя проекта будущего объекта.

Растущая сложность проектировочных задач вызывала необходимость углубленного подхода по всем возможным направлениям, что обусловило выделение функциональной, конструктивной и художественной специализаций. Композиция проявляет себя как декоративно-художественное оформление материальной основы сооружения. Леон Баттиста Альберти впервые представляет композицию как профессиональное понятие.

Дизайнерская деятельность, таким образом, осознается как проектное композиционное творчество, а с ним и ориентированный аспект в обучении. «Представление о композиции возникает и четко формируется в эпоху Возрождения, когда перед зодчими стояла специальная задача — изображение архитектуры на данной конструктивной основе. Эта была задача проектирования фасадов и интерьеров, компоновка их архитектурного и скульптурного декора».

Существенные сдвиги также происходят в творческой направленности. Культурный синтез, воплощаемый прежде в средневековом божественном каноне символического образа-храма, переосмысливается в интегральные, эстетико-художественные формы, где центральной фигурой становится свободный человек-творец. Ордерная система более всего соответствовала этой модели мироощущения.

К этому времени в русле идей просвещения все большую значимость начинают приобретать знания об архитектурном, инженерном, промышленном опыте — частные и концентрированные сведения, полезные для успешной профессиональной деятельности в новых усложняющихся условиях. Наиболее ценными и характерными из них были известные трактаты Дж.Б. да Виньолы, А. Палладио, С. Серлио, В. Скамоцци, содержащие не только рекомендации по применению ордеров и их элементов, но и способы решения композиции архитектурных деталей лестниц, окон, порталов, фрагментов стен и пр.

Весь XIX век будет протекать под знаком непрекращающейся ожесточенной борьбы мнений, выраженных в концепциях Академии архитектуры и политехники, в определении смысла архитектуры, соотношении конструктивной основы и архитектурной формы, новаторства и традиций. В этой борьбе мнений все большую роль в качестве аргумента в споре играли возводимые, невиданные доселе яркие сооружения, переворачивающие прежние представления об архитектуре. Примечательным было и то, что их авторы были не архитекторами, а инженерами, зачастую не получившими базового технического образования и не имевшими престижных дипломов.

Прогресс в строительстве был очевиден. Однако критика и отказ от классических форм не сопровождались активным поиском новых художественных, стилеобразующих принципов. Все сдвиги касались, в основном, обновления конструктивной основы и эстетизации новых конструктивных материалов.

Среди историков архитектуры преобладает мнение, что XIX век не создал собственного архитектурного стиля (Юрген Едике и др.)]. Основные художественные устремления протекали в русле эклектики. Стилевой арсенал прошлых эпох направлялся на оформление конструктивной формы. В культовой архитектуре использовались образы готических и романских памятников, для солидных банков считались подходящими ордерные формы со строгой пластикой, жилыми зданиями богатых горожан могли служить реминисценции вилл греческой и итальянской знати.

Несмотря на то, что в сознании многих архитекторов уже зарождалось понимание необходимости грядущих перемен формообразования и изменения творческой ориентации, а вместе с этим обновления методики обучения будущих архитекторов, в практическом плане такая реформа не состоялась. Те, кто более всего был ориентирован на новаторство, не шли дальше осторожного расширения учебной программы за счет технических дисциплин, которые мало согласовывались с теорией архитектурных форм. Разрыв между традиционной художественной подготовкой (la formation artistique) и технической не преодолевался. В результате архитектурный дуализм продолжал нарастать, усиливая кризисные явления.

К решительному шагу к новой художественной эстетике в архитектуре подводила практика работы с железобетоном. Если XIX век был веком стали и стекла, определивших прогрессивные сдвиги в строительной технологии, то уже к его концу сооружения из железобетона все больше претендовали на материал будущего, определяя необходимость переосмысления всей философии архитектурного творчества, принципов объемно-пространственного формообразования.

Формообразование железобетонных сооружений наглядно продемонстрировало тенденцию снижения массы материала, получения больших пролетов, образования крупных внутренних пространств, значительных проемов, многообразие геометрических конфигураций, невозможных доселе, и новых декоративных свойств самого материала. Объем как бы дематериализуется. Остается меньше чистых поверхностей стен, готовых принять декоративные напластования. Эстетика классицизма, базирующаяся на выражении поднятого и покоящегося веса — эстетика ордера — теряет всякий смысл

Специфика архитектуры, отличающая ее от инженерии, состоит в «свободе выбора между формами». Отсюда значимость индивидуальности, проявляющая себя в чувствах и эмоциях в противовес «разуму», который наполнен волей коллектива. Эклектизм, таким образом, получает признание как отвечающий свободе выбора и преодоления однозначной ориентации на один стиль.

Жюльен Годе, руководитель одного из ателье школы и профессор теории архитектуры с 1894 года, утверждает: «Я абсолютно убежден, что первые уроки должны быть классическими». Но дальше он дает определение классики, которое не совпадает с традиционным. «Классика — это то, что заслуживает ею стать, за исключением времени, страны, школы, то, что остается победой в вечной борьбе искусства, то, что остается в распоряжении универсально программированного восхищения».