Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать — утверждает русская пословица, аналоги которой наверняка имеются во всех языках мира. Нет лучшего доказательства для человека, чем убедиться воочию. Неудивительно, что, получая такой наглядный заряд, массы зрителей уже не просто внимают сообщению, а как бы переносятся в особый мир ТВ, претендующий на адекватность реальности. Это требует учитывать нарастающее воздействие феномена ТВ на формирование личности и ее менталитет.

Если повторять слово “урюк” даже много раз, во рту слаще не станет. Эта восточная мудрость веско дезавуируется ТВ, где повтор воспроизводится сотни, а то и тысячи раз. В результате количество переходит в качество и возникает нечто поразительное: тиражированная столь многократно блажь смотрится правдой, робкое сомнение — опровержением, а вполне заурядный проходимец — чуть ли не кандидатом в президенты[1].

Это повторение существует не только в мире рекламы. Пусть не так часто как яркие ролики, расхваливающие тот или иной товар, но с частотой не реже 4х раз в день повторяются и новостные блоки. В течении дня эти «новости» меняются не значительно. Происходит лишь нарастание негативных эмоций при виде очередных катастроф и правонарушений.

Мир телевидения с одной стороны реален, поскольку построен на событиях и фигурах, взятых из самой, что ни на есть действительной жизни. С другой — этот мир определенно являет собой деформированную, искаженную реальность. Иными словами, мир, сформированный и переданный ТВ, создает о действительности сильное, но во многом утрированное представление как в пользу “добра”, так и “зла”, служит, по существу, подделкой реальности, но подделкой весьма профессиональной, наглядной и впечатляющей, а потому особенно действенной. Важно, что его действенность — не только следствие произвола телевизионщиков, выполняющих так или иначе чей-то социальный заказ, но и неизбежное отражение специфики самого ТВ как сложнейшего социально-технического явления. Отсюда накаленный мировоззренческий, по существу, конфликт между функционерами ТВ и зрителями. Суть в том, что выхолащивать индивидуальный взгляд тележурналиста на события так же невозможно и бессмысленно, как лишать художника его священного права на “я так вижу”. Достоверность и объективность телепоказа определяются совестью тележурналиста, его мировосприятием.

Коллективный инстинкт, слившийся в архетип, особенно наглядно проявляется в полуживотном, близком к аффекту поведении толпы, воспламененной, например, каким-либо примитивным лозунгом и взрывающейся в немедленном разрушительном действии[2]. Влияние ТВ на одиночку, с одной стороны, исключает отупляющее стадное чувство, знакомое каждому, кто побывал в эпицентре экзальтированного сборища. С другой стороны, сильный информационно-эмоциональный заряд ТВ проникает одновременно во все поры общества, создавая у тысяч или миллионов зрителей отсроченное, латентное побуждение к взрывному поступку, то есть некую психологическую бомбу замедленного действия. Коллективное бессознательное — по К. Юнгу — одинаково для всех. Поэтому даже индивидуальное возбуждение его с помощью единого детонатора даст рано или поздно свой синергетический эффект.

Другими словами, утрируя сначала образ реальности в сознании и душе, ТВ активно вмешивается затем в саму эту реальность, взбаламучивая ее и создавая в итоге новую сюрреалистическую модель бытия. Полуиллюзорный или, если угодно, полубезумный мир ТВ, в котором мы пребываем все дольше, постепенно становится предтечей новой реальности, где телевизор и компьютер претендуют не только на неотъемлемую часть бытия, но уже и на составляющую нашего «я».

Иными словами, иллюзорный мир реагирует на человеческое поведение вполне адекватно, как бы превращаясь в реальность. В итоге человек оказывается не только зрителем, но и соучастником событий в “парареальности”, существующей лишь на фантомном уровне в виде компьютерной программы.[3]

Телевидение, как и любое другое СМИ, пользуется способами манипуляции сознанием, которые описал еще Какра – Мурза[4]. Мунипуляция сознанием может производиться с помощью таких приемов как:

1. Замена русских слов, составляющих большие однокорневые гнезда и имевших

устоявшиеся коннотации, на иностранные или изобретенные слова

Ле Бон заметил, что эффективнее всего в манипуляции сознанием

действуют слова, которые не имеют определенного смысла, которые можно

трактовать и так, и эдак.

2. Особым направлением манипуляция является прямая подмена или имени и

понятия, которым определяется предмет общественного противоречия, или

незаметная подмена предмета - как фокусник меняет взятые у зрителя часы на

мышь. Как ни странно, даже самая примитивная подмена имени успокаивает людей.

Числа представляют собой знаковую систему, которая оказывает

неотразимое воздействие и на сознание, и на воображение. Магия числа в том,

что оно, в отличие от слова или метафоры, обладает авторитетом точности и

беспристрастности. Поэтому число - один из главных объектов манипуляции.

3. Числовая манипуляция. Хотя число выглядит "точным" знаком, в воображении оно создает образы и на деле служит метафорой (а чаще гиперболой). Поэтому манипуляторы, в том числе невольные ("вторичные"), очень часто запускают в общественное сознание числа, деформирующие ("поражающие") воображение. Они просто обезоруживают разум человека

4. Перестройка и разрушение логического мышления. На пример с приватизацией торговли:

Д: в государственных магазинах нет товаров;

Г: в частных магазинах США и ФРГ изобилие товаров;

З: если приватизируем магазины, наступит изобилие.

Достаточно ввести в этот силлогизм мало-мальски честную оговорку: "если

только дело не в доступности цен для широких масс населения", как становится

очевидной несостоятельность самой гарантии: в США полки магазинов ломятся не

потому, что магазины частные, а потому, что цена ограничивает покупательную

способность населения. Потому и в России достигнуто "изобилие на прилавках",

что резко повышены цены и снижены доходы, а вовсе не вследствие приватизации

магазинов.

Утрата навыка умозаключений подтверждается поразительным нежеланием

среднего гражданина вникнуть в вопрос, даже когда информация вполне

доступна.

5. Отключение систематизированного и "рационального" знания -

исторической памяти. В этой памяти заложены сведения и символы, которые

соединяют людей в общество и обеспечивают наличие в нем общего языка и

устойчивых каналов общения.

6. Разрушение авторитета, которое неизбежно вызывает к жизни его извращенное подобие - насилие

7. Не прямая ложь, а умолчание Когда респектабельный политик, ученый или газета умалчивает известную им достоверную информацию, позволяя укореняться или распространяться важному для общества ложному мнению, то поначалу это потрясает даже больше, чем прямая ложь.

Власов в своей статье « Политические манипуляции» выделяет 9 способов интерпретации информации, которая является основным материалом, с помощью которого осуществляется манипуляция.