В начале 1990-х годов мы провели сравнительное исследование "Семья: Восток-Запад" в России и нескольких европейских странах. Его результаты показали, что именно среди российских респондентов оказался самый высокий процент семейных мужчин, однозначно ориентированных на профессиональную сферу - 11% процентов. В Западной Германии эта группа составила 5%, в Польше - 4%, в Восточной Германии - 3%, а в Венгрии и Швеции - лишь 2%.

По числу "семейно-ориентированных" мужчин Россия (19%) "похожа" только на Западную Германию (18%), единственную страну в нашем исследовании, где среди мужчин-респондентов была самая большая группа мужей неработающих жен, то есть фактических "единственных кормильцев". Во всех остальных странах эта группа "семейно-ориентированных" мужчин оказалась в полтора-два раза выше. Ответы респондентов на вопросы о внутрисемейной жизни показали, что тенденция к конструированию новой мужской роли, характерная для Европейских стран, в России гораздо слабее, а "кризис маскулинности", судя по некоторым результатам, гораздо ярче. Так, российские мужчины в два раза чаще высказывают неудовлетворение своими отношениями с детьми и супружескими взаимоотношениями. В тоже время, они в четыре раза чаще утверждают, что "участие отца в уходе за ребенком рождает много проблем". Подавляющее большинство российских мужчин рассматривают период, когда жена находилась в отпуске по уходу за ребенком, как исключительно тяжелое временя, осложненное частыми семейными конфликтами. В целом, их ответы создают отчетливое впечатление, что семейные мужчины в России существуют в рамках очень жесткой нормы и практического отсутствия выбора: они должны быть или традиционными "добытчиками" или оказаться полными и окончательными неудачниками.

Этот результат довольно неожидан, если учесть многочисленные исследования советского времени, показывавшие, что в нашем недавнем прошлом тенденция к равноправию доминировала в семье. "Базовая" советская модель - семья с двумя работающими супругами - была, конечно, несовершенна, но ее принципиальная новизна по сравнению с прошлым состояла в том, что работающая вне дома жена была в достаточной мере самостоятельной фигурой и могла ваполнять роль независимого, а иногда и главного, кормильца в семье. Интересно, что в советской равноправной семье, функционировавшей в значительной мере за счет двойной занятости женщины, сохранилась тоска по традиционным нормам и реальное воспроизводство их прежде всего в социализации мальчиков и юношей.

В 1995 году я проводила опрос среди московских студентов-экономистов. Они описали современного успешного российского бизнесмена, как будто бы имея перед глазами вышеперечисленные нормы поведения "истинного" мужчины. Ребята подчеркивали, что ему необходимы жесткость и жестокость, властность, агрессивность, упорство в достижении цели, уверенность в себе, скрытность. И объясняли, что мир устроен "для сильных мужчин". Как видите, современное российское общество актуализировало традиционные нормы мужского поведения: жить за пределами семьи, которая тем не менее является важным показателем общественного статуса мужчины, и которую необходимо быть в состоянии содержать. Отклонение же от этих норм грозит неуспехом и даже настоящим жизненным крахом. А поскольку удержаться на нормальном "среднем уровне" в России становится все более и более трудно, мужчина все чаще рискует потерять статус, в том числе и семейный.

Но если все-таки взять не одно лишь "денежное измерение" жизни, как ни актуально оно сейчас для России, а более широкую перспективу и вспомнить наш собственный недавний опыт, то окажется, что "кризис маскулинности" отнюдь не выдумка. Культура властно требует изменения жестких норм мужского поведения и закрепления в сознании и опыте новых поколений иных социальных и психологических навыков, вступающих в очевидное противоречие с традиционными нормами мужского поведения. Возникает вопрос: не последует ли вслед за разрушением традиционной модели кормильца разрушение мужской модели поведения вообще? Какой выход здесь возможен?

Исследования последних лет показали, что современные молодые мужчины на Западе значительно в большей степени, чем их отцы, стали связывать самореализацию с семейной жизнью и, сравнительно с отцами, меньше с самоутверждением в профессиональной сфере. Можно даже утверждать, что они уже не просто хотят "иметь" семью, как подкрепление своего социального статуса, но хотят "быть" в ней. Одним из свидетельств этого является то, что современные отцы значительно больше вникают в воспитание детей, больше проводят с ними времени и даже берут по отношению к детям часть традиционно "материнских" обязанностей.

Эта тенденция оказалось достаточно значимой для того, чтобы начать описывать современных семейно-ориентированных мужчин как социальный феномен постиндустриального общества. Например, норвежские социологи Холтер, Аарсет и Нильсон смогли выделить среди "семейно-ориентированных" мужчин четыре типических фигуры.

Во-первых, - это мужчина, для которого семья является продолжением карьеры и который через отношения с детьми как бы увеличивает свою общую социальную компетентность.

Во-вторых, - это "заботливый мужчина", который, по-настоящему, глубоко эмоциольнально включен в домашнюю жизнь, в отношения с детьми, видящий в семье главную сферу своей самореализации.

В-третьих, - "справедливый мужчина", принимающий на себя часть семейных обязанностей, которые он выполняет неуклонно и регулярно.

И наконец, - "семейный идеалист", который всячески превозносит семью, объявляет ее своей главной ценностью, но в действительности, проводит резкую грань между домашней и профессиональной жизнью, участвуя в первой лишь на словах, на уровне признания важности "семейной идеологии".

Новые требования жизни отразилось в современных представлениях об идеальном мужчине. Исследования, проведенные в 1995 году в Швеции Б.Бергстен и М. Бэк-Виклинг, показали, что наиболее часто в "идеал" входят" двенадцать характеристик. Порядок наиболее часто упоминаемых качеств отражает их значимость для отвечавших мужчин и женщин.

С точки зрения самих мужчин, идеальный мужчина должен быть: честен, хорошо образован, справедлив, жизнерадостен, деликатен, надежен, ответственен, энергичен, уверен в себе, спокоен, находчив, способен к сопереживанию.

С точки же зрения женщин, современный идеальный мужчина: честен, деликатен, способен к сопереживанию, хорошо образован, находчив, жизнерадостен, энергичен, ответственен, независим, справедлив, великодушен и надежен.

Как видно, мужчины и женщины рисуют образ, весьма мало соответствующий нормам традиционной маскулинности. В нем нет прежде всего "избежания любого намека на женственность" и "запрета на эмоциональность". Напротив, и сами мужчины и особенно женщины подчеркивают эмоциональную открытость и как раз те качества, которые делают мужчину прежде всего способным к общению с женщинами и детьми, к пониманию, а не подчинению других. В этом новом идеале нет даже намека на властность, агрессивность и не упоминается сила. Вспомним, что семейная жизнь становится для мужчины продолжением карьеры и даже "второй карьерой" - не в смысле простого подкрепления его социального статуса, а в том, что отношения с женой и детьми, полноценное участие в жизни семьи становятся для него способом самореализации не в меньшей (а иногда и в большей!) степени, чем профессия. Это заметно даже когда мужчина, живущий отдельно от семьи, продолжает оставаться полноценным отцом своего ребенка - ситуация, которая становится все более массовой и "нормальной" на Западе.