Есть две основных традиции отношения общества к ста­рости. Первая насчитывает около 30 тысяч лет — автор называет ее древнеегипетской традицией. Старость называется «самым почетным положением человека среди других людей», «по­жилой человек единственный из людей, кто близок к богам», «старость — счастливое и безмятежное состояние человека» и т. д.

Другая традиция насчитывает 3 тысячи лет — автор называет ее спартанской традицией. В Спарте говорили: «Лучше быть без­домной собакой, чем стариком»: немощных (бесполезных) ста­риков в Спарте сбрасывали со скалы в пропасть, причем, ста­рик-спартанец воспринимал такой конец жизни как естествен­ный [6, с.105].

До сих пор в положении престарелых граждан в разных стра­нах («благополучных» и «неблагополучных») можно разгля­деть или древнеегипетскую, или спартанскую модели. Что же представляет собой старость как явление? Прежде всего, каж­дый пожилой человек обременен массой так называемых хро­нических болезней (в среднем 9—13). Они появляются, как только человек начинает стареть и болеет от 20 до 30 лет. Пато­логоанатомы хорошо знают, что пожилые люди не умирают от своих хронических заболеваний, даже если это гипертоничес­кая болезнь, ишемическая болезнь сердца или язвенная болезнь (от них умирают чаще всего в возрасте от 40 до 50 лет). Вы­дающийся русский патологоанатом И.В. Давыдовский вообще предлагал видеть во всех хронических заболеваниях, сопровож­дающих старение, его признаки. Но это потребовало бы и осо­бого практического подхода к старикам. Однако хронически больные пожилые люди продолжают сидеть в очередях в поли­клиниках, и каждая вторая-третья койка в больницах также занята ими. Врачи чаще всего относятся к ним «по-спартанс­ки», особенно в современной России, когда денег не хватает ни на содержание больного в отделении, ни на лекарство (оплата медперсонала в нашей стране ниже, чем в слаборазвитых стра­нах «третьего мира»).

Особое положение престарелого человека в жизни состоит в том, что он «близок к богам». Сущностная черта пожилого человека состоит в том, что он все полнее оказывается перед лицом смерти.

Специальные исследования подтверждают, что мысли о скорой и неизбежной смерти так или иначе присутствуют в созна­нии каждого, кому за 60, как сверхценные переживания. Это объясняется тем, что с возрастом соответствующим образом изменяется психологическая защита человека, с которой он рождается и в программу которой входит и сознание собствен­ной смерти. Психологическая защита помогает смертнику и неизлечимому больному справляться с мыслями о неизбежной смерти, которые поэтому никогда не доходят до сверхценных переживаний. Автор касается здесь, разумеется, тех случаев, когда «мысли о смерти» являются симптомами психической патологии (психотические депрессии, суицидальные установ­ки, бред и др.).

Долголетие и психическое здоровье. За крайне редким исключением, каждый долгожитель стра­дает рядом хронических соматических заболеваний (сердечно­сосудистых, желудочно-кишечных, гинекологических, уроло­гических, заболеваниями опорно-двигательного аппарата и др.). Если оставить в стороне заболевания, связанные с цент­ральной нервной системой, то уже этого достаточно, чтобы при­числить большинство престарелых людей к категории «погра­ничных» больных. Из этого следует, что они нуждаются в на­блюдении и лечебной коррекции у психиатра или психотера­певта. Психоделическая психотерапия — это «моральная» под­готовка пожилого человека к смерти, это тоже пока что раздел психиатрии. Дело в том, что даже одно хроническое заболева­ние (неважно, в каком возрасте оно приобретается) приводит к так называемым «неврозоподобным состояниям» [11, с.107] и к болезнен­ной деформации характера, вплоть до психопатии. Эти явле­ния старости изучает особый раздел геронтологии.

Особое место занимают и проблемы гериатрии (занима­ющейся психическими заболеваниями позднего возраста), хотя провести четкую грань между геронтологией и гериатрией не­возможно.

Каждый пожилой человек проживает непростую жизнь (трудно представить человека, который дожил бы до 60 лет, не испытав ни страданий, ни стрессов). Однако в особенно тяж­ком положении находятся пожилые люди в современной Рос­сии, пережившие целый ряд глобальных социальных катаклиз­мов. Самое страшное для человека (после утраты иллюзий юно­сти) — пережить крах всех своих внутренних ценностей, поте­рять все то, на что ориентировался. Ценностно переориентиро­ваться, то есть принять ценности капиталистического мира, по­жилые люди не могут. Таким образом, они представляют со­бой огромную армию социопатов.

Характер пожилого человека деформируется уже в силу ста­рения. Эта деформация представляет собой достаточно слож­ный процесс (как человек жил, так он и стареет). До поры до времени все работающие (неважно, в какой области социаль­ной занятости) сохраняют черты характера, имеющие наслед­ственное происхождение. С возрастом появляется профессио­нальная деформация характера, так называемая акцентуация определенных черт характера - мнительности, вспыльчивости, ранимости, тревожно­сти, педантичности, обидчивости, эмоциональной лабильности, истеричности, замкнутости, истощаемости, придирчивости, несправедливых оценок своих поступков и поступков окружа­ющих, реактивный регресс умственных способностей, стерео­типно повторяющийся в «ранимых ситуациях», и т.п.

А если пожилому человеку пришлось еще похоронить род­ных и близких, в особенности своих детей или супруга, вряд ли его психика и характер могут остаться «нормальными». Осо­бое место, безусловно, занимает проблема одинокой старости. Изменение в психике одиноких людей не укладывается ни в какие синдромы, по причине уникальности и полиморфности своей в каждом конкретном случае. И тем не менее, ни «клинической», ни «геронтологической», ни «социальной» нормой состояние одиноких стариков назвать нельзя.

Здесь следует назвать еще две категории престарелых граж­дан, каждая из которых, в силу своих социально-медицинских особенностей, выделяется в особый ряд [6, с.108]. Во-первых, это состарившиеся инвалиды (получив инвалидность в молодости или в зрелые годы, тем не менее были ранее хорошо адаптированы: имели семьи, детей, работу и т.д.). Во-вторых, это лица, получившие инвалидность в престарелом возрасте. Психика пожилых людей весьма своеобразна, с набором различных ха­рактерологических, аффективно-эмоциональных и интеллектуальных особенностей, которые (в зависимости от специалиста — психиатра, психолога, занимающегося реабилитацией, или социального медика) не укладываются в существующие профессиональные шаблоны. Здесь, как нигде, требуется индивидуальный подход.

Долгожитель и его семья. Чтобы понять, как строятся отношения в семьях с долгожи­телями, следует принять во внимание два основных момента: один — микро-социальный; другой — индивидуально-психо­логический, или, что почти одно и то же, медицинский. Пер­вый фактор: долгожитель уже в силу своего «статуса» (то есть независимо от семьи и ее характеристик) всегда находится в центре внимания всех членов семьи, то есть является ее «яд­ром» («крепким» или «мягким» — другой вопрос). Второй фак­тор: для долгожителя «родной» — очень широкое понятие [6, с.115].