К сожалению, тема "Маргинальность и маргинальные группы" применительно к российской истории ХХ века недостаточно разработана.

Следует прежде всего выделить работы социологов, в которых рассматриваются проблемы теории и отчасти истории маргиналов первой половины ХХ века. Наиболее полно и квалифицированно теория вопроса вместе с экскурсами в нашу историю изложена в публикациях Е. Старикова. Ему принадлежит приоритет в постановке этой проблемы как исследовательской и важнейшей для понимания изменений в социальной структуре российского общества в нынешнем веке. Он же поставил вопрос о глубине и масштабах процессов рефеодализации послереволюционного общества. Так, Е. Стариковым сформулирована гипотеза о том, что при разрушении традиционного общества, если новые структуры не сумеют быстро сконсолидироваться, то обломки традиционного общества отструктурируются раньше, а вновь возникшая социальная система окажется на порядок ниже разрушенной, то есть более архаичной. И это касается всех элементов структуры. Он же первым среди отечественных обществоведов выдвинул гипотезу о воссоздании после революций 1917 года в России сословной модели общества, хотя и в новом, советском обличии.

В подобном же русле написаны работы М. Восленского, посвященные рассмотрению становления и развития номенклатуры как особого слоя. Восленский прямо утверждает, что номенклатура – продукт деклассированного общества и номенклатура сама по сути является маргинальной группой.

Ряд отечественных исследователей (Н. Иванова, В. Жир омская и др.), анализируя соцструктуру начала века и послереволюционных лет, также приходят к выводам о том, что при описании модели структурных изменений и сдвигов без учета процессов массовой маргинализации понять характер изменений социальной структуры невозможно.

И. Павловой поставлен вопрос о роли сталинских репрессий в социальном преобразовании советского общества. Исходя из масштабов и последствий государственных репрессий, которыми оказалась напрямую затронута треть дееспособного населения и с учетом того, что значительные группы общества обеспечивали деятельность карательной машины, исследователь делает вывод о насильственной криминализации и люмпенизации советского общества.

Среди западных исследователей проблемы следует выделить переведенные и оригинальные работы Ш. Фитцпатрик, где ставятся проблемы связей рефеодализации и маргинальности с состоянием общества и сталинской политикой. В частности, ею уделено особое внимание осуществлению сталинским режимом социальной политики насильственного переструктурирования общества путем использования прежней феодальной практики "приписывания" тех или иных групп к разряду "своих" или "чужих". При оценке тенденций изменения социальной структуры постреволюционного общества она убедительно доказывает несоответствие марксистских доктринальных установок о классовом характере общества реальной практике, воспроизводившей сословную иерархическую систему отношений.

В рамках изучения отдельных маргинальных групп следует отметить появление первых исследовательских работ, посвященных "лишенцам" (А. Добкин, М. Саламатова, Т. Славко, спецпереселенцам (В. Земсков, Н. Ивницкий, В. Данилов и др.), заключенным (В. Земсков, А. Гетти, Г. Риттерспорн, В. Попов и др.). Для указанных публикаций характерно то, что в них центральное место отводится анализу политики большевистского режима в отношении маргинальных групп. Отмечены и такие параметры, как численность: состав, территориальное размещение указанных групп. Вместе с тем социокультурные характеристики (облик) данных групп до сих пор остается еще на периферии исследовательских интересов. Что касается таких категорий, как тылоополченцы и ссыльные, то в настоящее время о них имеется лишь несколько публикаций автора книги.

2. Роль маргиналов в формировании социальной структуры российского общества

Социальную трансформацию общества сегодня характеризуют не только появление ранее не существовавших страт в системе стратификации - прежде всего класса крупных и средних собственников, слоя "новых бедных", маргиналов, безработных, но и соответствующая адаптация этих слоев ко вновь возникающим статусно-ролевым функциям, переориентация социальной и личной идентичности.

Акцент в разные годы делался на различных аспектах структурного неравенства, на его углублении, на социальной поляризации и маргинализации общества, на интеграции и дезинтеграции социального пространства; на проблемах формирования среднего класса; властных отношениях; автономии труда в социально-производственных структурах. Чтобы составить достаточно полное представление о процессах, происходящих в социально-структурной сфере российского общества, надо рассмотреть тенденции и масштабы формирования различных социальных элементов, социальных общностей, динамика которых детерминирована качественными изменениями в отношениях собственности, власти, в уровне доходов различных социальных групп и слоев, законами структурной перестройки хозяйства и занятости населения. Известно, что определенная часть занятого населения в результате отраслевых сдвигов в экономике страны, кризиса, затронувшего целые группы производств, осталась вне сферы занятости, приобрела статус безработных. На сегодня это 8% активного населения России. Появление этого слоя существенно влияет вообще на качество жизни всего населения. Но в то же время, изменив статус занятости, эта часть населения сформировала черты групповой определенности со своими ценностно-нормативными установками, структурой потребления, качеством и образом жизни, идентификационными предпочтениями и жизненными ценностями. Таким образом, произошла реализация целого комплекса новых социально-групповых процессов, становление феномена группового сознания и групповой консолидации и интеграции.

Специфика российского общества, кроме прочего, состоит в том, что процесс глобализации накладывается на противоречивый процесс трансформации, сопровождающийся углублением социального неравенства и маргинализацией значительной части населения. Проблема углубления социального неравенства в мировой литературе получила название "бразилификации". Рост маргинальных слоев (по образному выражению Д. Коупленда, "поколения икс") наблюдается и в российском обществе. Трансформация российского общества с неизбежностью повлекла за собой не только изменения в социальной структуре, но и остро поставила перед традиционными общностями вопрос об осознании индивидуальной и групповой социальной идентичности, интеграции и дезинтеграции, месте в социальной иерархии, солидарности, уровне сплоченности, системе ценностей[2].

Маргинальность переживает сейчас весьма своеобразный момент : про- должая причислять к ее жертвам все нежелательные элементы, общество ощущает, как подрываются изнутри его глубинные устои, основательно рас-

шатанные экономическими процессами. В тираж выходят теперь не только чужие, но и самые что ни на есть свои - те, кто поражен поселившемся в нашем обществе раком. Отверженность выступает как продукт распада общества, пораженного кризисом. Слово «маргинал» постепенно выходит из употребления, так как мужчины и женщины, живущие по ту сторону декорума ,не сами делают это выбор - они незаметно вытесняются в это состояние, так и не приобщившись явным образом ни к одной из традиционных категорий отверженности.