Максимальные показатели смертности от самоубийств зафиксированы на Европейском Севере (Пермская, Кировская и Архангельская области, республика Карелия), в Поволжье (республики Марий-Эл, Башкортостан, Удмуртия), на юге и северо-востоке Сибири (республики Бурятия и Алтай, Читинская область, Чукотский автономный округ), и Дальнем Востоке (Еврейская автономная область). В этих регионах смертность колеблется от 104 до 154 на 100000, превышая, таким образом, смертность в странах Центральной и Восточной Европы в 3-5 раз, в странах ЕС - в 5-7 раз.

Кроме того, что эти районы характеризуются более суровыми климатическими условиями, а северный климат, как недавно было доказано учеными, действительно влияет на показатель самоубийств в сторону увеличения, негативное воздействие оказывает и остро ощущаемый во всех этих районах дефицит мужского населения.

Больше всего самоубийств было зафиксировано в 1994 году. Если обратиться к внешним причинам, которые повлияли на людей в решении свести счеты с жизнью, то можно не затрудняясь найти объяснение данному факту.

В первую очередь, 94й год был ознаменован пиком инфляции, что означало понижение благосостояния и уровня жизни населения, но и не только это: с 1994м годом было связано крушение надежд на возможность реформ во имя стабильности, надежд, которые еще теплились в самом начале девяностых. Наиболее обделенные слои населения оказались в самом безнадежном положении, на первый план выходила животная борьба за существование. Менее бедный средний класс не в меньшей мере испытал на себе действие обесценивания денег – нельзя было надеяться даже на самих себя, ибо сбережения уже не могли помочь в случае кризиса, а желание трудиться и зарабатывать деньги оставалось далеко не у всех. Расстрел парламента в конце 1993 года вызвал негативный общественный резонанс, и, как следствие, понимание ничтожности демократических идеалов и принципов. Новые выборы, состоявшиеся также в 1993 году, не оправдали возлагаемых на них надежд. У обывателя вполне могло сложиться ощущение замкнувшегося круга, и света в конце туннеля видно не было.

Ощущение безнадежности очень сильно давит на психику, способствуя суицидальным мыслям, и только постоянная необходимость бороться за свое существование, за существование своей семьи могла выступить в роли некоего сдерживающего фактора.

Помимо прочего, влияние общества на индивида оказалось крайне не велико – старая правовая среда была разрушена (в 1993 принята новая Конституция), а новая, по сути, не успела сформироваться, не было создано еще новых социальных институтов.

В результате, все вышеперечисленное неизбежно привело к повышению числа суицидов в 1994г., вслед за чем, ввиду некоторых объективных причин (включая и то, что такое состояние общества, между прочим, именуемое болезнью, как правило, не может продолжаться долго) число самоубийств стало незначительно уменьшаться.

За последний год число самоубийств увеличилось на 3 процента, и составило 40 тысяч на 100 000 жителей. 1997 год можно охарактеризовать, как год с минимальным показателем количества самоубийств за рассматриваемый нами период.

Сохраняется тенденция сокращения населения - число умерших в сравнении с январем-сентябрем 1998г. увеличилось на 104,7 тыс. человек, или на 7,0%. При этом превышение умерших над родившимися возросло до 1,7 раза. Естественная убыль в этом году составила 668 тысяч человек (со знаком “минус”). Повышение уровня самоубийств за текущий год опять таки объясняется общественно-политическими причинами.

В августе 1998 года разразился финансовый кризис, который опять изрядно потрепал нервы и материальные сбережения граждан. Заметное повышение цен, увеличение безработицы и банкротство ряда крупных компаний, внесли свою лепту в повышение склонности к суициду среди различных слоев населения. К сожалению, я не располагаю статистикой самоубийств по месяцам, поэтому совершенно точно определить событие, сыгравшее наибольшую роль, представляется затруднительным.

Теперь целесообразно будет упомянуть также и о возрастном характере самоубийства.

В последнее время заметна явная тенденция к “омоложению” суицида, причем это характерно для всех стран, не только для России. Однако в России, а особенно в таких крупных городах, как Москва и Санкт-Петербург увеличение случаев подростковых самоубийств проявляется особенно значительно (в Петербурге лишь за девять месяцев 1998 года совершили суицидальные попытки 619 подростков; почти в полтора раза больше, чем за тот же период 1996 года). В целом по России число самоубийств у детей в 1995 году составило 2911 против 2795 в 1994 году. В 1996 году покончили с собой 2756 детей в возрасте 5-19 лет, из них 2358 в возрасте 15-19 лет.

Причины этого явления по сути своей те же, что и у взрослого населения: отсутствие механизмов воздействия общества на индивида, алкоголизм. Из разряда личностных причин отмечу: чувство неприкаянности, банальную антипатия к существующей жизни.

Ценностно-адаптивный подход дает новое решение вопросов суицида, которые всё увереннее связываются с проблемами переоценки ценностей. Стремление к смерти также как проявления деструктивности несёт свой позитивный смысл: "Перед лицом смерти каждый человек вновь открывает для себя секрет своей индивидуальности. Эта связь, вскрытая ещё эпикурейцами, но затем надолго исчезнувшая из системы коллективных представлений, утверждается в сознании человека позднего средневековья и до сих пор занимает прочное место в духовном багаже человека западной цивилизации. .именно и только "перед лицом смерти" человек способен осознать ценность своей жизни" .[5]

Что касается связи самоубийства и адаптации, то ещё Дюркгейм Э. [1897] считал суицид "результатом разрыва интерперсональных связей личности, отчуждения индивидуума от той социальной группы, к которой он принадлежит ."

Таким образом, сведя эти два аспекта, мы можем сказать, что суицидальное поведение может рассматриваться, как пассивно-деструктивный способ реадаптации. Задача психолога состоит не в отведении пациента от суицидальных мыслей, а, наоборот, в помощи достижения искусственного состояния смерти, её имитации - психоэвтаназии, и не как самоцель, а для выявления дезадаптивных ценностей, переоценки и дальнейшей работы с ними. Становится более понятным тот положительный эффект, который сопровождает подобные состояния:

"Эксперименты показали, что люди, прошедшие через психотерапевтический опыт, когда испытываются ощущения, связанные со смертью и повторным рождением, резко меняют своё представление о самих себе, об окружающем мире. Преображается присущая им иерархия ценностей, исчезает чувство отчуждения. Напротив, возникает чувство радости, безмятежности, психологического благополучия, рождается вкус к жизни. Такой человек лучше воспринимает мир"…[6]

Суицид и общество.

Непосредственные причины, толкнувшие человека на отказ от жизни, как правило, тесно связаны с его ближайшим окружением - семьей, родителями, друзьями. И, наконец, главным звеном в решении вопроса "быть или не быть" является сам человек, от силы его личности зависит, как поведет он себя в кризисном психическом состоянии, какой выбор сделает, столкнувшись с трудностями приспособления к сложным жизненным ситуациями, и не сдастся ли он под влиянием длительных травмирующих психику обстоятельств. Другой важный момент, связанный с проблемой самоубийства, - это временная перспектива. Поиск причин суицида нередко приводит в прошлое человека или общества, в котором он живет, а неопределенность или безысходность будущего часто явный признак или причина стремления к самоуничтожению.