Поставив человека на вершину пирамиды земного мира, христианство кардинально меняет характер восприятия природных объектов. Главное отличие человека, созданного "по образу и подобию" божьему, от всего природного наличие у него нематериальной божественной души (как справедливо заметил по этому поводу К.Юнг, "сложность души росла пропорционально потере одухотворенности природы").

Если античность, сделав природу объектом научного изучения, оставляла природным объектам "право" на душу, то христианство их этого полностью лишило. Вместе с ней природные объекты лишаются и своей самоценности: они представляют интерес только в той мере, в какой могут служить человеку и быть полезными ему. Характерно, что в сцене изгнания бесов Христос вселяет их в свиней, которые гибнут в пропасти: ни жалости к этим животным, ни намеков на размышления о том, зачем всемогущему Христу для изгнания бесов понадобилась смерть ни в чем не повинных животных. Все эти вопросы немыслимы для христианского сознания, поскольку невозможно сопереживание тому, что воспринимается как объект.

Таким образом, вторая черта экологического сознания эпохи Средневековья, которую сформировало христианство, объектное восприятие мира природы.

Оно также кардинально изменило и характер взаимодействия с миром природы, переведя его в плоскость абсолютного прагматизма, являющегося третьей чертой экологического сознания этой эпохи. Оно освободило человека от обязанности боготворить природу, дало ему неограниченную свободу в обращении с ней, превращенной в "сырье", лишенное какого бы то ни было священного смысла. Христианство утвердило представление о санкционированном самим Богом потребительском, прагматическом использовании природы. Красноречив в этом отношении текст Библии: "И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле . да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они" (Бытие, 1:26; 9:3).

Американский исследователь Ю.Линден связывает отчуждение человека от природы в христианстве с географией возникновения этой религии. Библия появилась в странах с пустынным климатом, и, следовательно, ее составители никогда не видели существ, которые были бы промежуточным звеном между животными и человеком, т.е. обезьян. Как следствие этого, они построили философскую систему, проникнутую идеей отчуждения от природы и оправдывающую полную свободу для человека делать с ней все, что угодно.

У народов, живущих во влажных тропических лесах, в непосредственном соседстве с обезьянами, биологическая изоляция человека менее выражена. Для этих народов обезьяны представляются лишь отчасти животными, а отчасти людьми. По данным французского психолога М.Бертрана, западно-африканское племя уби считает, что у человека и шимпанзе были общие предки. Часть из них была наказана богом за леность в труде уродливым обликом. "Ге" слово, которым уби называют шимпанзе, означает "уродливый человек". На убийство обезьян наложено табу (непререкаемый запрет).

"Уби усмотрели общие черты в поведении и почувствовали общность происхождения человека и шимпанзе задолго до того, как Дарвин выдвинул свою первую предварительную гипотезу о существовании этой связи. Уби, разумеется, отдают себе отчет в различиях между человеком и шимпанзе, однако, в отличие от европейцев, не считают, что эти различия дают людям какие-то моральные привилегии".

Итак, христианство завершило отчуждение от природы в религиозной форме.

Экологическое сознание и наука Нового времени

Но впереди еще ждало отчуждение от природы, освященное наукой. Важнейшую роль в этом сыграло картезианство (от Cartezius латинской транскрипция имени Р.Декарта, основоположника этого учения), возникшее в XYII в. и ставшее одной из философских основ современной цивилизации.

Его исходным пунктом являлось представление о человеке-субъекте и мире-объекте, которым человек манипулирует. В этом смысле картезианство венчает собой развитие, коренящееся в самой сущности человека и состоящее в том, что человек во всех отношениях радикальным образом выделяется из мира. Оно логически завершило все то в экологическом сознании, что было заложено христианством: "Человеческая личность, воспитанная в течение полутора тысяч лет на опыте абсолютной личности, захотела теперь сама стать абсолютом".

Таким образом, первая черта картезианской модели мира полная психологическая противопоставленность человека и природы.

Картезианство утверждало абсолютную ценность человеческого разума, субъективности в целом, а поскольку внечеловеческая природа ими не обладает (животные и растения по Декарту машины, лишенные внутреннего мира), то, соответственно, ее ценность несоизмеримо ниже. А раз так, то препарирование животного ничем не отличается от разборки часов гордиев узел этических сомнений о допустимости таких действий разрублен окончательно. В этом заключается вторая черта картезианства объектное восприятие природы.

Характерно, что конечную цель знания картезианство видело в господстве человека над силами природы, в открытии и изобретении технических средств, которые позволяли бы это господство обрести: "человек царь природы". Природа не должна существовать и развиваться "просто так", она должна служить человеку. Абсолютный прагматизм во взамодействии с природой это третья черта картезианского мировосприятия.

Как это ни парадоксально звучит, но, в целом, наука просто впитала в себя по наследству религиозное представление о богоизбранности человека, в ходе своего развития избавившись от идеи самого бога за ненадобностью. Последний шаг в формировании отчужденности от природы был сделан: она признана лишенным всякой самостоятельной ценности объектом манипуляций во имя научного знания и прогресса. Авторитет Библии оказался подкреплен авторитетом науки. При всем их антагонизме здесь они оказались едины.

Этот последний четвертый шаг в отчуждении от природы был первым шагом к экологическому кризису.

Таковы культурно-исторические истоки доминирующего сейчас антропоцентрического экологического сознания.

Новое экологическое сознание

Социальные истоки возникновения так называемого "нового экологического сознания" хорошо иллюстрирует история развития США. На начальном этапе это история освоения новых земель на Западе. Наличие открытой границы сформировало представление о возможности неограниченного экстенсивного роста.

Экстенсивный путь был естественным и самым простым способом снятия социального напряжения: недовольные своей жизнью могли уйти на Запад и установить там свои собственные порядки. Американская демократия того этапа и природное изобилие были взаимосвязанными явлениями.