1. Правительство проглядело смену экономических фаз и не смогло (или не захотело) скорректировать систему экономических регуляторов.

2. Правительство не увидело специфики настоящего кризиса, приняв его за классический “кризис бюджетных дефицитов”. В результате меры, примененные им, были направлены на реструктуризацию внутренних обязательств, а не на приведение к реальности завышенной системы цен, эти обязательства спровоцировавшие.

3. Правительство пыталось одновременно условно девальвировать рубль и санировать рынок ГКО - ОФЗ, повысить налоговые поступления и заморозить обязательства крупных российских банков перед иностранными кредиторами. Полученные результаты не имели ничего общего с поставленными задачами: на рынок хлынул шквал “отсроченной инфляции”, была спровоцирована паника и “расходы будущих периодов” неумелыми действиями были переведены в “текущие обязательства”.

4. Попытка Правительства ослабить давление на валютный сегмент финансового рынка, образовавшийся в результате оттока больших объемов рублевой денежной массы из корпоративного сектора, вследствие резкого снижения привлекательности арбитражных сделок путем увеличения доходности государственных ценных бумаг, привела к критическому росту бюджетных расходов по обслуживанию внутреннего долга.

5. Фактической ликвидацией 14 августа рынка ГКО Правительство только усилило это давление, и вся высвободившаяся рублевая масса хлынула на валютный рынок.

6. Принятие правительством и ЦБ РФ 17 августа экстренных защитных мер спровоцировало резкое снижение ликвидности банковской системы России, многие из банков оказались на грани банкротства. Население начало скупать доллары в обменных пунктах, снимать вклады с рублевых и валютных банковских счетов, начался ажиотажный спрос на все товары и продовольствие.

Кризиса можно было избежать или, по крайней мере, смягчить, если бы вместо панического повышения доходности ГКО и ОФЗ был найден иной доходный сегмент рынка, куда были бы направлены финансовые потоки, высвобожденные после краха рынка корпоративных бумаг, например в реальный сектор российской экономики, способный при правильном управлении эффективно использовать значительный объем инвестиций

Также можно было бы расширить объемы денежных масс за счет увеличения капитализации предприятий, введения в финансовый оборот земельных участков, принадлежащих предприятиям.

Практически невостребованной оказалась и интеллектуальная собственность не только в России, но и во всех странах СНГ. Имея огромный интеллектуальный потенциал, наши государства так и не смогли вовлечь интеллектуальную собственность в хозяйственный оборот, как это уже давно сделано в развитых странах. Так, по некоторым оценкам экспертов, в составе основных фондов технологических фирм развитых стран доля интеллектуальной собственности в виде нематериальных активов составляет до 40%, в то время как на подобных предприятиях государств СНГ, в лучшем случае, - доли процента. Однако это вопрос перспективы и он не решается в течение года.

Как известно, ситуация на финансовых и фондовых рынках является только индикатором общего экономического состояния государства. Поэтому все достижения в области валютной стабилизации, не подкрепленные позитивными изменениями в “реальном секторе”, крайне уязвимы под воздействием внешнего кризиса.

Хотя тенденции последних дней дают надежду на улучшение ситуации, пока рано говорить о завершении кризиса, и еще долго придется преодолевать его последствия.

В первую очередь необходимо сохранить объемы товарооборота между нашими странами, снижение которого вызвано как финансовым кризисом, так и защитными мерами, введенными для пополнения валютных резервов, не допустить паралича в платежно-расчетных отношениях.

Также в случае продолжения снижения курса доллара по отношению к рублю, ряд крупных банков стран Содружества может испытать значительные трудности. Это обстоятельство, а также сокращение объемов золотовалютных резервов могут вызвать проблемы в банковских системах этих государств

На сегодняшний день можно сказать, что правительство борется с кризисом в большей степени административными методами, нежели чем экономическими. Правительство, дабы не допустить резкого роста цен, ограничило перемещение денег по рынкам. Сейчас рублю абсолютно некуда податься. Рынок ценных бумаг – как государственных, так и корпоративных – фактически не работает. Обновленные ГКО торгуются мизерными по сравнению с серединой прошлого года объемами. Валютный рынок пребывает в стагнации после того, как правительство и Центральный банк жестко привязали покупку долларов к наличию у покупателя импортного контракта.

ГЛАВА 7. БИРЖЕВЫЕ КРИЗИСЫ

Биржевые кризисы - своеобразная реакция рынка ценных бумаг на чрезмерное "разбухание" фиктивного капитала. Один из таких кризисов произошел в октябре 1987 г., когда на фондовых биржах капиталистических стран резко упали курсы акций. Так, по сравнению с максимальным уровнем 25 августа 1987 г. 19 октября 1987 г. они упали на Нью-Йоркской бирже на 36%, Токийской - более чем на 20%, Парижской и Лондонской - на 35-40%, а на биржах Франкфурта-на-Майне, Сиднея и Гонконга даже на 45-50%. Таким образом, этот кризис был одним из сильнейших за всю историю биржевых кризисов. Он развернулся по "классическим образцам", т.е. произошел на пике экономического подъема и привел к уменьшению фиктивного капитала. На пример, фиктивный капитал американских корпораций уменьшился на 550 млрд. долл.

Падение курсов акций делает некоторые компании весьма уязвимыми для поглощения более сильными конкурентами. Компании-"хищники" имеют свободный капитал и хотят по дешевке скупить акции. Поэтому напуганные биржевым кризисом 1987 г., боясь, что их акции скупят конкуренты, многие компании США, чей курс акций упал, начали осуществлять на фондовой бирже массовый выкуп собственных акций для сохранения своей самостоятельности. В их числе оказались даже такие гиганты, как General Motors, Ford, Coca-Cola, IBM и др. Для многих компаний резкое снижение курса их акций означало банкротство.

Но с точки зрения общества в целом, биржевой кризис - это лишь возврат к уровню, отражающему реальное положение дел в экономике. Биржевой крах обычно дает толчок к координации всей экономической политики государства. В результате кризиса восстанавливается временное относительное соответствие процессов, происходящих в реальной экономике и в сфере капиталообразования. Как бы это ни казалось странным, но в этом отношении биржевые кризисы, уничтожая "избыток" финансового капитала, выполняют конструктивную функцию. Биржевые кризисы ускоряют развитие акционерной формы собственности, увеличивают концентрацию в руках финансового капитала все большей части ценных бумаг, обостряют конкурентную борьбу между держателями акций "за выживание", ведут к банкротствам предприятий и банков.

Тем не менее, нельзя не видеть, что при всех их бесспорных негативных последствиях кризисы являются предпосылкой последующего оздоровления экономики. Биржевые кризисы, например, приводят к замене отсталых корпораций передовыми, более конкурентоспособными, сбивают ажиотажный спрос на ценные бумаги, удаляют с рынка ценных бумаг чрезмерно склонных к риску игроков, заставляют искать и внедрять новые формы и методы организации деятельности биржи. (В частности, биржевой кризис 1987 г. разделил западных экономистов на сторонников двух противоположных точек зрения: у одних создалось представление, что фондовые биржи нуждаются в усилении государственного регулирования, у других осталась уверенность в том, что стабилизация рынка акционерного капитала может наступить "естественным путем", т.е. на основе стихийного действия внутрибиржевого механизма.)