В каждой системе существуют свои национальные модели организации хозяйства, так как страны отличаются историей, уровнем экономического развития, социальными и национальными условиями. Так, в административно-командной системе существовали советская модель, китайская и др. В современной капиталистической системе также существуют различные модели. Отметим наиболее известные из них.

Американская модель построена на системе всемерного поощрения предпринимательской активности, обогащения наиболее активной части населения. Малообеспеченным группам создается приемлемый уровень жизни за счет частичных льгот и пособий. Задача социального равенства здесь вообще не ставится. Эта модель основана на высоком уровне производительности труда и массовой ориентации на достижение личного успеха.

Японская модель характеризуется определенным отставанием уровня жизни населения (в том числе уровня заработной платы) от роста производительности труда. За счет этого достигается снижение себестоимости продукции и резкое повышение ее конкурентоспособности на мировом рынке. Препятствий имущественному расслоению не ставится. Такая модель возможна только при исключительно высоком развитии национального самосознания, приоритете интересов нации над интересами конкретного человека, готовности населения идти на определенные материальные жертвы ради процветания страны.

Шведская модель отличается сильной социальной политикой, направленной на сокращение имущественного неравенства за счет перераспределения национального дохода в пользу наименее обеспеченных слоев населения. Здесь в руках государства находится всего 4% основных фондов, зато доля государственных расходов была в 80-х гг. на уровне 70% ВВП, причем более половины из этих расходов направлялось на социальные цели. Естественно, это возможно только в условиях высокой нормы налогообложения. Такая модель получила название «функциональная социализация», при которой функция производства ложится на частные предприятия, действующие на конкурентной рыночной основе, а функция обеспечения высокого уровня жизни (включая занятость, образование, социальное страхование) и многих элементов инфрастуктуры (транспорт, НИОКР) — на государство.

В последние полтора-два столетия в мире действовали различные типы экономических систем: две рыночные системы, в которых доминирует рыночное хозяйство, — рыночная экономика и смешанная экономика и две нерыночные системы — традиционная и адми­нистративно-командная. В рамках той или иной экономической системы существуют много­образные модели экономического развития отдельных стран и регионов.

Заключение.

в заключение хотелось бы сказать о нашей стране; что ее ждет в ближайшем будущем, какой путь экономического развития она изберет?

Россия сегодня имеет монетарную экономику с наемным трудом, правда, с некоторыми ограничениями. Она пока не управля­ется рыночным соглашением, то есть еще не является рыночной экономикой. При наличии финансового отношения без финансового рынка и плохо установленных и плохо контроли­руемых прав собственности едва ли можно квалифицировать ее как экономику с капиталисти­ческим началом, даже монополистическим. Напротив, можно отметить, что это экономика с финансовой олигархией, осуществляющая отчасти первичное накопление капитала.

Следовательно, главная проблема для России - развитие рыночной экономики на базе монетарной экономики с наемным трудом и финансовой олигархией, то есть приведение в действие рыночного соглашения. Тенденция к разбросу цен как раз и свидетельствует об от­сутствии единого рынка. Эта трудность установления рыночного соглашения и служит од­ним из проявлений российской специфики или, в более общем плане, тем, что отделяет пост­советский "первый мир" от "второго мира" - Центральной Европы.

Основные очаги сопротивления рынку находятся в России за пределами производствен­ной системы, вдали от давления конечного платежеспособного спроса. Напротив, они близки к власти как к центральной, так и региональной.

Чего же не хватает России, чтобы перейти к рынку? Прежде всего - правовой регуляции, ко­торая не выступает в России частью исторического наследства. Право определяет отношения между равными - правила игры, одинаковые для всех и являющиеся предпосылками уста­новления рыночного соглашения. Это именно то, что обычно называют конкуренцией. На­против, российская вертикальная организация способствует тому, чтобы систематически из­бегать этого правила.

Каково возможное будущее российской экономики? Первый путь состоит в следовании тра­диционной схеме, согласно которой модернизация российского общества осуществляется "сверху", государством или правящей верхушкой. Это как раз путь, выбранный российскими реформаторами, но "завязший" в олигархических интересах и рентоориентированной логике. Условием реализации такого сценария является усиление центральной государственной вла­сти, которое может быть достигнуто только путем эволюции в сторону авторитарности.

Второй сценарий ведет к формированию слабого государства и победе финансовой оли­гархии. Это катастрофический сценарий с экономическим застоем и огромной социальной дифференциацией за счет перераспределения ренты, что наблюдалось в Латинской Америке, Азии или даже в Африке. Вполне возможно вмешательство армии для обеспечения социаль­ного мира. Способна ли в таком случае финансовая олигархия изменить свое поведение и стать основным субъектом модернизации страны, борясь с установками на получение ренты? Подобное возможно лишь при угрозе наступления политических изменений, опасных для олигархии, которая решит тогда объединить силы реформаторов, чтобы выжить, и револю­ционизировать общество, чтобы предотвратить угрозу.

Может быть, Россию спасет третий сценарий, к сожалению маловероятный. Это - демо­кратический вариант, требующий прихода к власти новых людей, способных предложить план развития, который найдет отклик у населения. Основным условием является "освобож­дение" бюджета от финансовой олигархии. Сценарий был бы в данном случае близким к польскому: инициатива мелких предпринимателей постепенно изменила бы соглашения и правила игры, действующие в экономике, которые затем распространяется на крупные при­ватизированные предприятия, враждебно относящиеся к изменениям. Можно поручиться, что при таком сценарии впервые в своей истории российское общество может модернизиро­ваться "снизу".

В следующее тысячелетие Россия войдет с проблемой бедности. В числе "новых бед­ных" больше других рискуют оказаться менее квалифицированные и менее образованные работники ВПК, гигантов тяжелой промышленности, отсталых производств, которые, вероятнее всего, перейдут в разряд нищих. Нуждающимися и необес­печенными могут стать значительные контингенты квалифицированных, хорошо образо­ванных молодых работников ВПК, гигантов промышленности, а также депрессивных ре­гионов. Именно в среде квалифицированных работников ВПК, тяжелой промышленности, прикладной науки локализуется фокус, центральная точка современной российской бедно­сти. В ближайшие 15 - 20 лет именно они останутся лучшей частью трудового потенциала России.