В начале 80-х годов обнаружились новые свидетельства неустойчивости функции спроса на кассовые остатки. В 1982 г. показатель скорости обращения денег, исчисляемый как отношение ВНП к узкому денежному агрегату М1, впервые за последние 35 лет снизился на 4,7%. Это было воспринято как еще один удар по монетаристской концепции. Новое "смещение" функции спроса совпало по времени с выходом в свет книги М. Фридмена и А. Шварц, посвященной тенденциям развития денежной сферы в США и Англии за более чем 100-летний период. Основные идеи этой книги базируются на положении об устойчивости показателя скорости. Как писали Д.Бэттен и К.Стоун, "было бы иронией и загадкой", если бы в момент выхода этой книги обнаружилось, что "фундаментальные связи вдруг распались". Авторы указывают на распространившийся взгляд, что "недавние финансовые нововведения и расширившееся применение прежних новшеств подобного рода привели к такому искажению самого понятия денег и его показателей, что утверждения монетаризма . не имеют более силы". В популярной прессе начало распространяться мнение о "подрыве позиций монетаризма".

При оценке ситуации в денежной сфере спрос на деньги представляет собой лишь одно лезвие ножниц, другое — это предложение денег. В монетаристской доктрине наряду с тезисом о стабильной функции спроса на кассовые остатки чрезвычайно важным и необходимым компонентом служит положение об экзогенном (т.е. автономном, не связанном с функционированием хозяйства) характере формирования денежной массы. Как заметил Н.Калдор, "упорные попытки Фридмена обосновать количественную теорию с помощью стабильной функции спроса на деньги или стабильной скорости . находятся в критической зависимости от того, является ли количество денег экзогенной величиной, устанавливаемой по усмотрению органов денежного контроля безотносительно к спросу на деньги". Монетаристы подчеркивают независимый характер изменений денежной массы, применяя условные аналитические приемы введения денег в каналы обращения. В работе "Оптимальное количество денег" Фридмен демонстрирует идею "навязывания" денег извне с помощью примера, когда они сбрасываются с вертолета и равномерно распределяются среди населения. Подобный способ эмиссии призван подчеркнуть первичность изменений денежной массы по отношению к последующим сдвигам в производстве или обращении общественного продукта. Интересно отметить, что аналогичные приемы демонстрации независимого характера денежной эмиссии были характерны для многих сторонников традиционной количественной теории (от Д. Юма до И. Фишера). Излюбленный пример, который можно встретить в их работах,—удвоение количества денег у населения "в течение одной ночи" с последующим рассмотрением реакции хозяйственных агентов на это событие.

Популярность "вертолетных денег", падающих на землю как манна небесная, объясняется просто. Навязывание денег хозяйству насильственным путем делает их главным причинным фактором экономических сдвигов. И напротив, если деньги пассивно следуют за изменениями хозяйственной активности, автоматизм схемы количественников нарушается. Поэтому идея "денежных шоков" с последующей подстройкой к ним ценовой структуры неизменно присутствует во всех вариантах и модификациях неоклассической теории денег.

Фридмен неоднократно подчеркивал факт "независимости" предложения денег от факторов спроса на кассовые остатки. В статье 1956 г. он ссылается на разного рода технические условия выпуска денег, на "политические и психологические моменты", определяющие действия центрального банка. В другой работе критикуется подход кейнсианцев, где количество денег пассивно "приспосабливается к потребностям торговли".

Идея автономности денег последовательно проводится и в рамках более общей темы монетаристской парадигмы, а именно трактовки денег как причинного фактора циклических колебаний конъюнктуры. Ссылаясь на позицию И. Фишера, который в 30-х годах назвал экономический цикл "танцем доллара" ("dance of the dollar"), иначе говоря, отражением изменений покупательной силы денег, Фридмен задает вопрос: "Является ли цикл преимущественно отражением "танца доллара", или же, наоборот, доллар повторяет в основных чертах танец цикла?" Если опустить словесный камуфляж и защитные оговорки, то вывод монетаристов сводится к утверждению, что именно сдвиги в денежной массе определяют все крупные изменения хозяйственной конъюнктуры, или, следуя терминологии Фишера, хозяйство "пляшет" под дудку денег! В основе этой схемы лежит принцип полной автономности денежной массы. .

Неудивительно, что монетаристы встречают в штыки любые упоминания о кредитной природе современных денег, ибо именно с такими деньгами связано представление о пассивной реакции денежной массы на изменение товарооборота. А это противоречит экзогенному принципу эмиссии платежных средств в монетаристских схемах. Непонимание теснейшей взаимосвязи и взаимной обусловленности денежного и кредитного обращения ведет к теоретической путанице в таком важнейшем для монетаристов вопросе, как понятие денежной массы. В "Монетарной истории Соединенных Штатов" дается широкое и по существу бессодержательное определение денег как "временного вместилища покупательной силы (temporary abode of purchasing power), позволяющего отделить акт покупки от акта продажи". Акцент авторов книги на "резервной" функции денег ведет к утрате четких критериев отделения денег от неденег, что предоставляет им полную свободу в выборе "нужного" агрегата. "Определение денег, - пишут Фридмен и Шварц в другой работе, - следует выбирать не на основе какого-то принципа, а исходя из соображений пользы в организации наших знаний об экономических связях. "Деньги" - это то, чему мы придаем численную величину с помощью обусловленной процедуры".

Чем следует руководствоваться при построении соответствующего статистического агрегата? Монетаристы отвечают на этот вопрос утилитарно, используя принцип "наибольшего статистического соответствия". "Простейший метод заключается в том, чтобы выбрать ту величину, которая дает наивысшее значение корреляции ." Анализируя проблему включения срочных вкладов коммерческих банков в состав денежной массы, авторы предлагают измерить корреляцию между показателем дохода и двумя денежными агрегатами: а) денежной массой без срочных вкладов и б) денежной массой с включением срочных вкладов. "Если окажется, что б) более тесно коррелируется с доходом, то, согласно этому критерию, необходимо применять более широкий показатель денежной массы ."

В соответствии с указанным принципом монетаристы в большинстве своих эмпирических работ используют именно широкий денежный агрегат, включающий наличные деньги и все виды депозитов коммерческих банков. При этом они не могут удовлетворительно объяснить, почему в понятие "временного вместилища покупательной силы" нужно включать срочные вклады банков, но не следует включать аналогичные обязательства других финансовых учреждений. Как остроумно заметил Тобин, создается впечатление, что монетаристы говорят: "Мы не знаем, что такое деньги, но, чем бы они ни были, их запас должен устойчиво расти на 3—4% в год".