Для того чтобы определить кого считать безработным, следует обратиться к рынку труда. Размеры предложения зависят здесь от общей численности населения, доля его экономически активной части, продолжительности его рабочей недели, уровня квалификации работников. Безработица определяется обычно в виде удельного веса незанятых в общей численности желающих работать.

Классическое объяснение безработицы можно сегодня назвать примитивным: оно исходит из взаимности между ценой труда и спросом на труд. Снижение зарплаты стимулирует спрос на труд и, стало быть, занятостью; рост зарплаты увеличивает предложение труда, но задерживает спрос. Артур Пигу, автор «Теории безработицы»(1903), так трактовал стихийное регулирование занятости. Во время депрессии снижаются занятость, зарплата, цены. Но реальная зарплата, выраженная в корзине товаров, которые можно купить, падает медленнее, чем цены, или даже сохраняется на прежнем уровне. В условиях современного, повсеместного роста цен это рассуждение звучит архаично, однако мы можем приблизить анализ к сегодняшнему дню, если вспомним, что цены растут неравномерно и порой, действительно, номинальная зарплата может повышаться несколько заметнее, чем рост товарных цен. «Эффект Пигу»: если реальные доходы не снижаются или даже слегка возрастают, то это значит, что потребительский спрос, несмотря на депрессию, сохраняется. Если же есть спрос на предметы потребления, то значит, он имеется и на средства производства. Добавим к этому относительно низкий ссудный процент, характерный для периода депрессии. Мы получаем ситуацию, предопределяющую переход к оживлению и росту занятости. Иначе говоря, согласно Пигу, является факт относительного роста реальной зарплаты по сравнению с инвестициями. Если же зарплата увеличивается за пределы «чистого продукта труда», то есть замещает и часть вознаграждения за капитал, то это вызывает сокращение производства и спроса на рабочую силу.

Оппонентом А. Пигу выступил Дж. М. Кейнс. Достижение полной занятости у Кейнса совсем не предполагает абсолютную занятость всего трудоспособного населения. Речь идет о трудоустройстве всех желающих получить работу.

По Кейнсу, уровень занятости – функция эффективного спроса, включающего ожидаемые расходы на потребление плюс инвестиции и определяющего экономическое поведение предпринимателя.

Эти рассуждения можно выразить в виде

N = f [ D(W) ]

N – занятость, зависящая от совокупного спроса D , выраженного в единицах зарплаты W . 

Для выявления динамики занятости воспользуемся формулой, что m = 1/(1-c), где уменьшение доли c , приходящейся на единицу Y, ведет к замедлению росту, к очевидному сокращению занятости.

Рост спроса на потребительские товары и инвестиционные блага увеличивает эффективный спрос общества и тем самым форсирует занятость. Кейнс выдвигает задачу организации государством общественных работ (строительство дорог, другой инфраструктуры), продуктивно показавших себя во времена великой депрессии 30-х годов. Во имя достижения полной занятости он предлагал даже «строить пирамиды».

В развернутом виде функция занятости включает:

· общие данные об уровне квалификации и количестве труда, степени его тяжести, количестве и качестве оборудования, технологии, состоянии социального контроля;

· независимые переменные: склонность к потреблению, эффективность капиталовложений, норма процента, количество денег в обращении;

· результирующие переменные: уровень занятости и национальный доход на душу населения.

Уравнивание спроса на труд и его предложения, согласно кейнсианской модели, происходит и при сохранении избытка на рынке труда. В отличие от классиков, Кейнс полагал, что рассасывание трудового резерва путем снижения зарплаты ограничено рамками эффективного спроса.

Последователи Кейнса рассуждали о безработице, отталкиваясь от «кривой Филипса». А. Филипс обнаружил обратнопропорциональную зависимость между нормой безработицы и ставками зарплаты и сделал вывод, нарушающий концепцию классиков.

Показатели безработицы высоки при низких темпах роста номинальной зарплаты и понижаются по мере возрастания зарплаты. Но здесь не принимаются в расчет факторы неравномерности инфляционного процесса или роста производительности труда.

В условиях незначительной инфляции, когда рост зарплаты покрывает издержки от роста цен, кривая Филипса как будто отражает действительность. Задача состоит в нахождении оптимальной точки пересечения между линиями, идущими от оси зарплаты и от оси безработицы. Предположим, что это – точка, где безработица составляет 4%, а прирост зарплаты (инфляция) – 6% в год. Если инфляция будет раскручиваться дальше, безработица понизится до 3 и менее процентов.

Кейнсианская схема зависимости между инфляцией и безработицей была положена в основу политики «быстрого реагирования», предполагавшей, что меры по стимулированию занятости должны осуществляться за счет дефицитного финансирования, налоговой либерализации и т. д., а преодоление инфляционных взлетов не получится без сокращения занятости.

И все же взаимосвязь цен и безработицы стала ахиллесовой пятой кейнсианского учения.

Монетаристы критиковали кейнсианскую модель.

1. Они отвергали толкование инфляции как «платы» за занятость. У кейнсианцев предприниматели и экономические агенты ориентируются на денежные (номинальные) доходы, довольствуются их сегодняшним состоянием. Но по мере врастания инфляции в практику люди все чаще начинают соотносить доходы и цены, т. е. учитывать изменение реальных доходов. И, при надлежащем предвидении роста цен, роль инфляции как фактора повышения занятости сводится к нулю.

По мере исчезновения у хозяйственных агентов денежных иллюзий эффект инфляционного стимулирования исчезает. В таком случае кривая Филлипса постепенно принимает вид вертикали.

2. Создание рабочих мест посредством инфляции является фактором кратковременного воздействия. Эффект дефицитного финансирования вообще быстротечен, правительство вынуждается к повторным инфляционным шоком, более значительным «накачиваниям спроса», при ослабляющемся результате. Монетаристы считают подобную практику бессмысленной.

В 70–х годах в странах Запада обнаружилось явление «стагфляция», которое сочетало безработицу с инфляцией. Рост происходил в обоих направлениях. Цены продолжали повышаться даже в условиях заметного спада производства.

Непредвиденным подобное развитие событий считать трудно. В развивающихся странах, где безработицу стимулировал демографический взрыв, а государственное управление финансами оставляло желать лучшего, параллельное нарастание инфляции и безработицы обнаружилось значительно раньше.

Здесь, по-видимому, следует учитывать национально-психологические особенности, «фактор предпочтения», т. е. реакцию населения страны на инфляцию и безработицу, а также степень социальной защищенности. При рассмотрении среднегодового темпа колебаний по этим показателям видно, что для Швеции или Италии ориентиром выступает занятость, отчасти в ущерб антиинфляционной коррекции. Для Германии же последняя является ключевой. Англосаксонский регион также обнаруживает склонность к сдерживанию инфляционного процесса.