Таким образом, суд был обязан не допускать совершения указанных процессуальных действий не только тогда, когда усмотрит, что они противоречат закону, но и когда они на­рушают «чьи-либо» права, в том числе и права самих сто­рон, Выяснить, нарушаются ли, например, условиями предла­гаемого сторонами мирового соглашения права одной из них, можно было, лишь рассмотрев дело по существу. Поэтому определения судов об утверждении мировых соглашений в слу­чае обжалования их стороной, как правило, отменялись вы­шестоящими судами.

Вопрос о том, как поступать суду в случае признания ответчиком иска и принятия его судом, ГПК не регулировал вовсе, поэтому на практике суд обязан выяснить все имеющие значение обстоятельства, иссле­довать и оценить все доказательства даже там, где не было спора.

Не допускалось ранее и принятие судом признания сто­роной фактов, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения. Суд мог считать признанный стороной факт установленным, если, в частности, признание «соответствует обстоятельствам дела» (ст. 60), но это мож­но было установить, только выяснив все эти обстоятельства путем исследования всех других доказательств, т. е. призна­ние стороной факта (равно как и признание ответчиком ис­ка, о чем было указано выше), по существу, не отражалось на ходе процесса — он должен был проводиться в обычном порядке с вынесением решения, мотивировочная часть кото­рого должна была содержать оценку всех доказательств в их совокупности.

Таким образом, принцип диспозитивности, т. е. возмож­ности сторон распоряжаться своими правами, в гражданском судопроизводстве был значительно ограничен, что ранее бы­ло объяснимо превалированяем публичного начала над ча­стным в гражданском праве и процессе, активной контроли­рующей ролью государства в регулировании этих отноше­ний. Однако после кардинальных изменений в гражданском праве, основу которого составили частные права и значи­тельное расширение возможности субъектов гражданско-правовых отношений действовать по своему усмотрению, та­кое регулирование принципа диспозитивности в гражданском процессе стало противоречить принципиальным поло­жениям нового гражданского права.

Так, еще в Основах гражданского законодательства Сою­за ССР и республик, действие которых было распростране­но на Российскую Федерацию с 3 августа 1992 г., указыва­лось, что граждане и юридические лица по своему усмотре­нию распоряжаются принадлежащими им гражданскими правами, в том числе правом на их защиту.

Аналогичная норма содержится в ст. 9 первой части ГК РФ, а в ее ст.ст. 409 и 415 установлены принципиально новые основания для прекращения обязательств: принятие отступ­ного и прощение долга. Так, в силу ст. 409 по соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставле­нием взамен исполнения отступного (уплатой денег, переда­чей имущества и т. п.); размер, сроки и порядок предостав­ления отступного устанавливаются сторонами. В соответствии со ст. 415 обязательство прекращается освобождением кре­дитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора.

Таким образом, в соответствии с нормами нового граж­данского права только от самих субъектов правоотношений зависит, защищать им свои права или нет, т. е. обращаться ли в суд за их защитой либо отказаться от этого (в том чис­ле и после предъявления иска путем отказа от него), приз­навать ли иск, на каких условиях заключить мировое согла­шение и т. п. Главное, чтобы, во-первых, эти действия они совершали добровольно (по своему усмотрению), во-вторых, понимали их значение и последствия, в-третьих, эти дейст­вия не нарушали закон, в-четвертых, эти действия не нару­шали права других (кроме сторон) лиц (например, мировое соглашение не было заключено об имуществе, принадлежа­щем другому лицу, не участвующему в деле).

Исходя из этого, новый Закон внес соответствующие из­менения и дополнения в ГПК. Теперь в редакции нового За­кона ч. 2 ст. 34 ГПК изложена так: «Суд не принимает приз­нания иска ответчиком и не утверждает мирового соглаше­ния сторон, если эти действия противоречат закону или на­рушают права и охраняемые законом интересы других лиц». Соответствующим образом изменены и связанные с этой нор­мой другие статьи ГПК (60, 165, 197, 219).

Из этого вытекает следующее:

а) Отказ истца от иска (это же относится и к отказу от заявления, рассматриваемому в особом производстве, или жалобы по делу, возникающему из административно-право­вых отношений) теперь для суда обязателен, поскольку из п. 4 ст. 219 ГПК, предусматривавшего ранее, что производ­ство по делу прекращается, если истец отказался от иска и отказ принят судом, теперь исключены слова «и отказ при­нят судом», а в новой редакции ч. 2 ст. 34 нет упоминания о возможности непринятия судом отказа от иска.

б) Признание ответчиком иска и заключение мирового соглашения сторон суд контролирует только с тем, чтобы эти действия не противоречили закону и не нарушали права других (кроме сторон) лиц. Например, суд не может принять признания ответчиком иска о вселении в занимаемое им жилое помещение и только на этом вынести решение об удов­летворении иска, если право на данное помещение имеют, кро­ме ответчика, другие лица, которые либо иск не признают, либо вообще не привлечены к участию в деле. Не может суд и утвердить мировое соглашение сторон по спору, нап­ример, о праве на дом, если они не представили правоустанавливающие документы на него, из которых было бы вид­но, что право на этот дом не принадлежит иным лицам, ли­бо, наоборот, если из правоустанавливающих документов или других имеющихся в деле доказательств усматривается, что права на дом имеют и не привлеченные к участию в де­ле лица.

в) Признание стороной фактов, на которых другая сто­рона основывает свои требования или возражения, теперь освобождает последнюю от необходимости дальнейшего доказывания этих фактов, однако, принимая такое признание, суд должен убедиться в том, что оно не сделано с целью скрыть действительные обстоятельства дела либо под влия­нием обмана, насилия, угрозы или заблуждения (новая ре­дакция ст. 60 ГПК).

Например, при рассмотрении дела об установлении от­цовства суд, приняв при указанных условиях признание от­ветчиком факта совместного в течение определенного време­ни проживания и ведения общего хозяйства с истицей, осво­бождает ее от доказывания и может не исследовать представ­ляемые ею в подтверждение этого факта доказательства (не

допрашивать свидетелей и др.); в таком случае суд с учетом возражений ответчика ограничивается исследованием дока­зательств только по спорным фактам (к примеру, ответчик оспаривает свое отцовство, считая, что беременность насту­пила в другое время либо что от него с учетом состояния его здоровья беременность вообще наступить не может, и т. д.). Подобные ситуации могут возникать и при рассмотре­нии многих других дел: о возмещении вреда, причиненного повреждением имущества, когда ответчиком признается раз­мер вреда, но спор возникает о вине сторон; о признании права собственности на долю в имуществе, когда ответчик признает участие истца в создании этого имущества (напри­мер, дома) и размеры этого участия, но оспаривает наличие договоренности о создании общей собственности, которую должен доказать истец, в т. п. Такая новелла представля­ется очень полезной и может положительно сказаться на оперативности и экономичности процесса, поскольку позво­ляет сторонам и суду сосредоточиться при разбирательстве дела только на спорных обстоятельствах и освободить себя от ненужных усилий по исследованию фактов, хотя и имею­щих значение для дела, но не представляющих предмета спора. Это соответствует и смыслу деятельности суда, кото­рый состоит в том, что он должен разрешать лишь то, что спорно.