С другой стороны, целый ряд ресурсов невыгодно добывать и разрабатывать по их сегодняшним ценам, но это мероприятие будет приносить прибыль при увеличении их цены в будущем. В данном случае произойдет постепенное повышение цен на такие ресурсы, а увеличение рентабельности их добычи и разработки (от чего, в свою очередь, зависят объемы добычи) будет напрямую связано с повышением цен. Увеличение темпов рентабельности по мере повы­шения роста цен может оказаться вполне достаточным для сохранения и поддержания темпов роста цен на ресурс ниже нормы прибыли на капитал. Такая ситуация зависит от геолого-географических особенностей распределения месторождений и технологий их разработки, а также от эластичности спроса по цене на данный вид сырья.

Отмеченная тенденция означает, что интерпретация всякого рода данных по запасам невозобновляемых ресурсов должна проводиться весьма тщательно и осторожно. Дело в том, что подобные публикации ориентированы на те ресурсы, разработка которых экономически выгодна и рентабельна по ценам сегодняшнего дня или ожидаемым в самом недалеком будущем. Эти данные не включают в себя все существующие на планете резервы. Учитывая это обстоятельство, легко понять следующий парадокс: с течением времени публикуемые оценки наличия запасов невозобновляемых ресурсов не только не сократились, но и возросли.

Так, например, в 1950 году мировые запасы сырой нефти оценивались в 75 млрд. метрических тонн. За следующие 20 лет было добыто 180 млрд. метрических тонн нефти, и все же в 1970 году мировые запасы нефти оценивались в 445 млрд. тонн. Это свидетельствует о том, что рост спроса на нефть и, как следствие, рост цен на нефть подхлестывают разработку новых месторождений, становящихся в этих условиях рентабельными.

И, наконец, необходимо упомянуть об эффектах взаимодействия грядущих изменений в спросе на невозобновляемые ресурсы и темпах роста цен на них. На-первый взгляд кажется, что рост спроса автоматически приводит к соот­ветствующему повышению цен. Однако это далеко не так. Совершенно одноз­начно можно утверждать, что темпы роста цен на невозобновляемые ресурсы (даже при расширении спроса) будут ограничены существующий нормой прибыли на капитал.

Пояснить это обстоятельство нам поможет предыдущий пример с природным газом. Со временем можно ожидать, что рост народонаселения повысит спрос на природный газ. Владельцы месторождений будут учитывать этот факт, формируя свои ожидания относительно будущих цен, что приведет к сокра­щению текущей добычи и консервации запасов с целью расширения будущих продаж. Такая реакция увеличивает текущие цены и сдерживает рост будущих цен. Итак, ожидаемые изменения спроса влияют на интенсивность использо­вания ресурсов, но не на темпы роста цен на них.

И последнее. Неожиданные изменения спроса могут вызвать неконт­ролируемый рост цен на невозобновляемые ресурсы со скоростью, намного превышающей существующую норму прибыли на капитал. Например, в 50-е годы произошел взрывообразный рост спроса на платину, который возник в связи с новыми техническими применениями этого металла в автомобильной и химической промышленности. В результате этого “платинового бума” цены на нее невиданно подскочили. Наоборот, в 60-е годы ожидалось, что спрос на уран сильно возрастет к концу столетия ввиду расширения атомной энер­гетики. Однако события последних лет привели к свертыванию ряда программ, сокращению спроса на уран и падению цен на этот металл.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Экономическая ситуация на рынках невозобновляемых ресурсов показы­вает, что этот рынок сам по себе содержит встроенный механизм консервации упомянутых ресурсов. Действительно, если текущее потребление превышает определенный предел, имеющиеся в наличии резервы создадут ожидания более высоких цен на эти ресурсы в будущем. Такие ожидания в свою очередь будут стимулировать владельцев месторождений вкладывать средства в их консервацию, а не продавать свой товар немедленно. Таким образом, извле­чение максимальной прибыли при операциях на рынке конкурирующих про­давцов трансформирует ожидания хозяйственных агентов относительно сокра­щения запасов в конкретные действия, направленные на их консервацию.

Тем не мен.ее, многие индивиды, которым небезразлична судьба будущих поколений, зачастую скептически относятся к вышеописанному рыночному механизму. Они считают, что наша сегодняшняя жадность печально “отзовется на поколеньях иных”. Даже наличие рыночных механизмов консервации не убеждает сторонников такой точки зрения. По их мнению яучше поступиться сегодняшним благосостоянием и принести его в жертву на благо наших внуков и правнуков.

Моральный долг живущих сегодня людей ставит глубокие этические проб­лемы. Предыдущие поколения тяжко трудились в шахтах и рудниках, на полях и заводах, претерпевали трудности и лишения, накапливая капитал и знания, на которых зиждется наше нынешнее процветание. Многие сегодня считают, что мы должны сделать для потомков ничуть не меньше. Нет нужды в настоящем пособии поднимать все этические проблемы, чтобы ответить на конкретный вопрос: каковы должны быть темпы использования невозобнов­ляемых ресурсов? Суть вопроса в том, что консервация таких ресурсов — это не только определение величины и объема богатства, которое должно оставить на долю будущих поколений, но вопрос формы, в которую это богатство должно быть облечено.

В реальном мире существуют две таких формы. Одна из них — оборудо­вание, производственные помещения, развитая инфраструктура, аккумуляция результатов исследований и т. д. Другая форма — это естественные ресурсы. Их нельзя создать, но можно сохранить.

Когда решается вопрос баланса между двумя формами, становится воз­можным определить оптимальную степень сохранения запасов невозобновля­емых ресурсов. Объем добычи и использования невозобновляемых ресурсов в долларовом исчислении, подлежащий текущему потреблению, определяется соотношением стоимости будущей продукции, полученной за счет роста капита­ла, и будущей стоимостью ресурса в его естественном состоянии. Другими словами, благосостояние будущих поколений будет выше с данным объемом капитала, а не с данным количеством естественных ресурсов, до тех пор, пока норма прибыли на капитал будет превышать темпы роста стоимости ресурсов.

Как мы могли убедиться, рынок конкурирующих продавцов блокирует нарушения этих правил при наличии объективной экономической информации и прогноза на будущее.

Однако целый ряд экономистов выдвигает на сей счет весьма незамысло­ватое выражение: а что произойдет, если владельцы естественных ресурсов ошибаются в своих прогнозах? Если они недооценивают будущую стоимость принадлежащих им богатств? В этом случае экономической системе предстоит столкнуться с целым рядом неприятнейших сюрпризов. Владельцы ресурсов — точно такие же люди как и мы, а людям свойственно ошибаться. Но даже в этом случае рыночный механизм создает дополнительные стимулы, которые частично компенсируют ошибки в стратификации естественных ресурсов. Дело в том, что при создавшейся ситуации, те хозяйственные агенты, которые считают общепринятый прогноз ошибочным, могут безболезненно начать скуп­ку контрольных пакетов акций компаний-владельцев естественных ресурсов и затем воспользоваться своим правом их консервации, либо замедления их расходования или использования. Для такой операции необходимы немалые средства. Откуда, из какого источника их привлечь? У рынка готов ответ и на этот каверзный вопрос. Необходимо убедить коммерческие банки в выде­лении кредитов и ссуд для инвестиции этих средств в консервацию ресурсов. Если вы руководствовались верными посылками, то со временем рост стоимости законсервированных ресурсов превысит величину ссудного процента на инвестированный капитал. Это позволит с легкостью рассчитаться с кредито­рами и получить немалую дополнительную прибыль. Такова логика рынка.