Крупные законодательные акты делятся на абзацы, пункты, статьи, главы и разделы. Некоторые из них снабжаются преамбулами, приложениями, переходными положениями, определениями употребляемых в них терминов.

Точность и лаконичность, строгость стиля - характерные черты языка нормативных правовых актов. Для законодательного текста не свойственны эмоциональная окрашенность, вольная литературная обработка, употребление эпитетов, гипербол и т.д. Очень важно единство употребления терминов в законодательстве. Один и тот же термин должен последовательно применяться во всем тексте акта при обозначении одного и того же понятия. Это правило необходимо соблюдать и при внесении в нормативные правовые акты изменений и дополнений.[3]

ГЛАВА III. Правотворческая деятельность Российских судов

В России, согласно Конституции, правотворческая деятельность осуществляется высшими (на уровне федерации и ее субъектов) и местными органами государственной власти и управления; непосредственно самим народом, путем проведения референдума как «высшего непосредственного выражения власти народа»; субъектами федерации – республиками, краями и областями, городами федерального значения – Москвой и Санкт-Петербургом, автономной областью и автономными округами путем заключения между ними договоров, содержащих общеобязательные положения и веления.

В законодательстве РФ не содержится норм, которые предписывали бы российским судам осуществлять правотворческую деятельность, т.е. предоставляли бы им право создавать правовые нормы, обязательные для применения. Исключение составляют лишь случаи:

· Когда сам законодатель предписывает суду давать толкование таким понятиям, которые в праве получили наименование “каучуковых норм, например, понятия «добросовестности», «разумности» и «справедливости», «общие начала и смысл гражданского законодательства» (ст. 6 ГК РФ);

· Неясность и противоречивость законодательных актов;

· Иные случаи, предписываемые законом (например, о задачах Конституционного Суда РФ).

Однако на практике дело обстоит совсем иначе, и два высших судебных органа Российской Федерации - Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ - не только занимаются толкованием законов, что они вправе делать, но и создают новые правовые нормы, обязательные для применения нижестоящими судами, в том числе дополняют и изменяют в ряде случаев законодательные нормы ГК РФ.[4]

«Нигде — ни в одном законе — не сказано, что решение одного суда обязательно для другого. Более того, в Конституции РФ закреплен принцип, согласно которому суд подчиняется только закону. Если суд будет подчиняться решению другого суда, то тем самым он отступит от принципа подчинения только закону. Но это совершенно не затрагивает вопроса о том, какое реальное значение имеют решения высших судов для других судов, входящих в соответствующую судебную систему, будь это арбитражные суды или суды общей юрисдикции. Если Высший Арбитражный Суд принимает решение по какому-то делу, тем самым, объясняя, как нужно применять определенный закон, все другие арбитражные суды должны понимать, что если они будут иначе применять этот закон, то это грозит отменой их решений Высшим Арбитражным Судом по жалобам заинтересованных сторон»- комментирует заместитель председателя Конституционного Суда РФ Т.Г. Морщакова.

Для подтверждения сказанного приведем пример из юридической действительности. Совсем недавно в теории и практике существовал спор вокруг нежилых помещений. Спор заключался в том, что новый ГК в главе, посвященной зданиям, сооружениям ни слова не упоминал про нежилые помещения. Кто-то из авторов утверждал, что понятие нежилое помещение и здания (сооружения) равнозначны, кто-то, что это совершенно различные понятия. Действующее Российской законодательство не давало однозначного толкования, что вызывало еще больше противоречий. Таким образом, появился пробел в праве, который необходимо было устранить.

Точка в этом споре была поставлена в Информационном письме ВАС №53 [5], в котором говориться, что «нежилое помещение является объектом недвижимости, отличным от здания или сооружения, в котором оно находится, но неразрывно с ним связанным, и то, что в Гражданском кодексе Российской Федерации отсутствуют какие-либо специальные нормы о . договорах аренды нежилых помещений», к таким договорам должны применяться правила ст. 650-655 ГК РФ аренды зданий и сооружений.

Вышеуказанные примеры не являются единичными. На их основе можно сделать вывод о том, что правотворческая деятельность российских судов высших инстанций имеет место и она широко распространена, хотя в законодательстве РФ судам такого права не дано.

Особое место в правотворческой деятельности в Российской Федерации принадлежит Конституционному Суду. Согласно Конституции РФ он наряду с другими российскими судами входит в судебную систему РФ. Однако Конституционный Суд — это особый суд, наделенный Конституцией РФ и Федеральным конституционным законом “О Конституционном Суде Российской Федерации» особыми судебными полномочиями или особой судебной властью. Ему предоставлено право проверять конституционность законов и иных нормативных правовых актов. Акты или их отдельные положения, признанные Конституционным Судом РФ неконституционными, утрачивают силу, а международные договоры, не соответствующие Конституции РФ, не подлежат введению в действие и применению (ст. 125 Конституции РФ).

Это означает, что Конституционный Суд РФ поставлен над законодательной властью и, конечно же, его решения представляют собой не что иное, как правотворческую деятельность, хотя и осуществляемую в особом порядке и в особых случаях.

Почему же суды занимаются правотворческой деятельностью? Причин тому несколько:

Во-первых, правосудие осуществляется в основном несменяемыми судьями, независимыми от государства и его административных органов. Судейский корпус рассматривает себя не только как исполнителя воли законодателя, выраженной в законе, но и как создателя « правовых норм».

Во-вторых, ни один закон ни прежде, ни в настоящее время не мог и не может целиком и полностью урегулировать многогранную жизнь людей в обществе: постоянно возникают правовые проблемы, которые законом не урегулированы. И здесь именно судебное правотворчество призвано решать такие вопросы, как неопределенность, пробелы и противоречия в законодательстве. Это достигается как толкованием законов, так и прямым правотворчеством — путем создания судами правовых норм.

Признавая создание судами правовых норм, в правовых доктринах иностранных государств все же отмечается как преобладающее мнение, что законы и иные нормативные акты являются высшими нормами права, а правовые нормы судов ставятся как бы на второе место, т.е. имеют второстепенное значение.

Но это с точки зрения теории, а на практике, как мы видели, правовые нормы судов имеют такую же обязательную юридическую силу, как и законодательные акты, хотя они, как и законодательные акты, могут меняться, отменяться и изменяться самими судами, которые их приняли.[6]