Управление на местах еще во многом повторяло систему управле­ния времен франкской монархии. Домен короля был сравнительно не­велик и почти совпадал территориально с его личными хозяйственны­ми владениями. Поэтому дворцовые управляющие, ведавшие королев­скими имениями, были одновременно и министериалами, заведовав­шими делами домена. Домен был территориально разделен на превотажи (округи), во главе которых находились прево — управляющие глав­ного в этом округе королевского имения. Министериалы (в центре) и прево (на местах) назначались королем и были ответственны только перед ним.

Суд. Ему были присущи все характерные черты средневековой юс­тиции. Каждый свободный должен был судиться “судом равных”. Под­судность каждого лица зависела от той ступени иерархии, на которой оно находилось. Соответственно вассал короля мог быть судим только ему равными — вассалами короля. Таким судом становилась Королев­ская курия.

Аналогичный порядок утвердился и на нижестоящих ступенях фе­одальной иерархии. Причем сеньор лишь председательствовал, наблю­дая за правильностью судопроизводства, судили вассалы, равные по рангу подсудимому. Нередко феодалы решали свои споры путем во­оруженной борьбы (“частные войны”).

В принципе “суд равных” должен был действовать и в отношении всех остальных непривилегированных, в частности горожан. Но в дей­ствительности сеньоры нередко нарушали этот порядок, стремясь при­брать к рукам местную юстицию. В немалой степени к этому их побуж­дала возможность присваивать судебные пошлины.

Несвободное население и прежде всего сервы судились их сеньора­ми или их министериалами и прево. Здесь безраздельно господствова­ла сеньориальная юстиция. Сеньоры делили между собой судебную власть в соответствии с условиями феодального договора. Судебные правомочия отдельных сеньоров не должны были превышать объем прав, установленных иммунитетом. Таким образом, сеньоры высших рангов имели большую судебную власть (“высшую юстицию”), чем нижестоящие, которые были наделены “низшей юстицией”. К компе­тенции первой относилось главным образом рассмотрение и вынесение приговоров по преступлениям, наказываемым смертной казнью (убий­ства, поджоги и т.п.), равно как и другие менее серьезные преступления; ко второй — также все, кроме преступлений, наказываемых смертной казнью. Исключение составлял разбой, который был в ведении и “низ­шей юстиции” и наказывался смертной казнью. (Следует учитывать, что под разбоем подразумевали и вооруженные выступления крестьян, доведенных до отчаяния произволом сеньоров.) В отдельных районах страны местные обычаи (кутюмы) вручали “высшую” и “низшую” юстицию всем сеньорам. На практике же военная сила, которой распо­лагал сеньор, определяла в конечном итоге объем его реальных возмож­ностей в области управления и суда. Границы между правом и произво­лом здесь окончательно стирались.

Судебная власть не была отделена от административной. Судебные органы еще не сложились организационно в обособленную систему. В компетенцию судебных органов входили правомочия, относившиеся к государственному управлению. Так, в частности, Королевская курия ныла не только “судом равных” для вассалов короля, но и совещатель­ным органом, где обсуждались важнейшие вопросы внутренней и клешней политики. Министериалы и прево одновременно осуществля­ли функции административно-хозяйственного управления и суда. Большими правомочиями в области суда была наделена церковь. Помимо обычной сеньориальной юстиции в своих владениях церковь рассматривала дела определенной персональной и предметной подсудности. Исключительно церковной юрисдикции подлежали уголов­ные и гражданские дела духовенства, а также лиц недуховного звания, но по службе связанных с церковью. Кроме того, церковные суды рассматривали дела всех, посягнувших на незыблемость догматов ре­лигии и авторитет церкви (ереси, магия, колдовство, осквернение цер­ковных зданий и религиозной символики). Ведению церкви подле­жали также преступления, связанные с “грехом” (внебрачное сожительство, лжесвидетельство, нарушение обязательств, скрепленных клятвой на кресте, и т.п.). Перечень подобных дел никогда не был точно установлен.

Вооруженные силы. Их основу составляло ополчение рыцарей вассалов. В его структуре сохранялись отношения вассалитета - сеньор был главой группы рыцарей-вассалов. С этим отрядом он в свою очередь входил в объединение, возглавлявшееся его сеньором. Дисцип­лина в таком войске практически отсутствовала. К тому же оно было о относительно невелико, хотя и надежно в классовом отношении. Во времена наиболее тяжелых внешних войн созывалось ополчение из горожан и вилланов. Но этому войску сеньоры никогда не доверяли. Король и наиболее могущественные феодалы содержали небольшие отряды наемников.

Реформы Людовика IX (середина XIII в.).

В конце периода феодальной раздробленности (особенно в XIII в.) наметилась тенденция к усилению королевской власти, которая полу­чила поддержку горожан. К этому времени города становятся центрами ремесла и торговли. В социальном отношении городское население не было однородным: богатые купцы-ростовщики, состоятельные собст­венники мастерских, рядовые ремесленники и городская беднота. Между городским патрициатом и рядовыми горожанами имели место серьезные противоречия. Но по ряду важных вопросов города выступа­ли почти как единое целое. Все горожане были противниками внутрен­них феодальных войн, сопровождавшихся разбоем феодалов. Разви­тию ремесел и торговли мешали границы многочисленных сеньориаль­ных владений, на которых подчас устанавливались различные провоз­ные пошлины. Более того, города были опутаны многочисленными поборами и повинностями в пользу феодалов, на земле которых они находились.

В таких условиях города начали все более решительно выступать против произвола сеньоров за городское самоуправление — коммуну. Эта борьба вскоре слилась с движением против феодальной раздроб­ленности. В ходе напряженного противоборства, которое не раз приоб­ретало форму вооруженных выступлений, ряду городов в конце концов удалось добиться от своих сеньоров городского самоуправления. Власть в коммуне получил городской патрициат.

Права городского самоуправления регламентировались особыми документами — хартиями, фиксировавшими городские вольности. Фи­нансовые и иные повинности городов были строго определены, пово­дов для злоупотреблений со стороны сеньоров стало меньше. Полно­правных горожан стали называть буржуа (от старогерманского “бург” — укрепленный город), лишь впоследствии это слово приобрело современное значение.

Коммуны добивались права иметь свою вооруженную силу — го­родское ополчение. Защищаясь от нападения чужих и “своих” сеньо­ров, города опоясались мощными крепостными стенами.

Горожане видели в сильной королевской власти решающий фактор преодоления феодальной раздробленности. Короли также были заин­тересованы в городах, которые давали им деньги, современное воору­жение и дополнительную военную силу (городское ополчение). Союз монархии и городов начал оформляться еще в Х в., но особой значимости он достиг в рассматриваемый период, стимулируя усиление королевской власти.