Послевоенная экономика Японии долго не могла подняться на ноги. По истечении ряда лет правительство осознало, что только структурная перестройка промышленной базы - машиностроения - может обеспечить возрождение экономического потенциала страны.

Однако машиностроение не могло наладить конкурентоспособного производства из-за крайне высокой цены стали. Сталелитейные фирмы кивали на угольные компании: цена отечественного угля была непомерна высока; недешево стоила и транспортировка импортного угля на японские острова. Разорвать этот порочный треугольник можно было только скоординированным усилием всех его сторон. Роль координатора взяло на себя в конце 40-х годов японское правительство, в частности министерство торговли и промышленности. По инициативе этого министерства был образован совместный совет по промышленной рационализации, куда вошли представители ведущих предприятий базовых отраслей экономики и государственные служащие высшего звена. После проработки предложения на рассмотрение совета сценариев разработанных в министерстве стороны вязли на себя конкретные обязательства по улучшению ситуации.

Все инвестиционные обязательства в существенной степени (от 1/5 до 1/3) финансировались льготными кредитами Японского банка развития. Источником этих средств были фонды, которые удалось мобилизовать в банковской системе, где существовал жесткий контроль со стороны центрального банка за процентными ставками, и населения через «почтовые» сбережения (во многом похожие на счета в Сберегательном банке). Все проекты жестко оценивались и контролировались банком, что обеспечило аккуратное возвращение средств.

Таким образом, японская модель демонстрирует прекрасный пример взаимодействия государства и частного сектора экономики, что в конечном итоге приводит к впечатляющим результатам.

Наконец, тайваньская модель сочетает ряд инструментов японской и американской модели. Однако главным является создание государством частных механизмов координации инвестиционных решений. Модель опирается на то, что частные фирмы, работающие на экспорт, наилучшим образом знают рынок и потенциал инвестиционных проектов. Вокруг этих фирм образуется сеть поставщиков, которые естественным образом координируют свои планы с «головной» компанией. Задача государства - активно поддерживать эти группы, а также через финансирование проектно-конструкторских бюро, агентств по техническому обслуживанию и научных лабораторий обеспечивать равный доступ всех участников сети к новейшим технологиям и их равноправное участие в разработке нового продукта и инвестиционных планов. Ключевым звеном и залогом успеха является, таким образом, экспортный «тест». Успешное его прохождение открывает доступ к льготным кредитам. Вместе с тем этот тип инвестиционной политики становится все более и более уязвимым в свете новых правил Всемирной торговой организации.

Необходимо отметить, что попытки заимствования моделей без адекватной институциональной базы приводят к полному провалу. Показателен пример Филиппин, которые в конце 1970-х годов провозгласили цели и методы инвестиционной политики, во многом заимствованные из японской модели. Как мы знаем, Филиппины не стали экономическим «драконом» Юго-Восточной Азии. С другой стороны, опыт Восточной Германии, в которой правительство усиленно реализовывало вариант стимулирования инвестиций через невиданные налоговые льготы, показал, что сами по себе меры по созданию благоприятных предпосылок для инвестиций не ведут к успеху.

Таким образом, ключевым для реализации эффективных моделей инвестиционной политики является создание целого ряда институтов, необходимых для создания благоприятного инвестиционного климата. Одновременно, любая успешно действующая модель опирается на фундамент рыночной системы и наиболее полным образом использует сильные стороны национальной экономики.

II. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ИНВЕСТИЦИОННАЯ ПОЛИТИКА И СОЦИАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ.

Инвестиционная ситуация в современной России (до и после реформ).

Стратегия роста в условиях централизованного планирования основывалась на обеспечении ускоренного расширения промышленной базы экономики за счет постоянного наращивания основного капитала и вложений в подготовку трудовых ресурсов. Доля валовых инвестиций в ВВП постоянно возрастала, и к 80-м годам превышала 30%. Доля вложений в основной капитал устойчиво превышала 20%-ную отметку (см. таблицу3).[42] По этим показателям советский Союз опережал многие страны с рыночной экономикой, в том числе США.

Таблица 3. Валовые инвестиции в 1989 – 90 гг . (в % к ВВП).[43]

Структура инвестиций характеризовалась преобладанием промышленности и сельского хозяйства, а валовые инвестиции в нематериальную сферу составляли не более 10% всех народно-хозяйственных инвестиций.[44]

Несмотря на высокий и стабильный уровень инвестиционной активности, темпы роста экономики, а, следовательно, отдача от новых инвестиций, были невысокими - порядка 3-4% за все 80-е гг.[45] При этом темпы роста имели тенденцию к снижению. Такое сочетание низких темпов роста и высоких инвестиционных расходов означало лишь одно: эффективность использования капитальных ресурсов неуклонно снижалась.

Наиболее наглядно снижение отдачи от инвестиционных ресурсов проявилось в показателе эффективности вновь вводимых основных фондов. Этот показатель - предельная эффективность инвестиций - рассчитывается как соотношение темпов прироста ВВП и доли инвестиций в ВВП. Он определяет, на сколько процентов возрастет ВВП при использовании 1% ВВП на инвестиции. Как видно из таблицы 4, предельная отдача от 1 единицы капиталовложений в СССР была существенно ниже, чем в несоциалистическом мире (в среднем по 100 странам).