НАТО путем проведения воздушно-морской наступательной операции добилась капитуляции руководства СРЮ в Косово на условиях, выдвину­тых НАТО еще до войны. Войска СРЮ выведены из Косово. Однако основ­ная декларируемая политическая задача – предотвращение гуманитарной катастрофы в провинции – не только не выполнена, но и обострилась за счет роста потока беженцев-сербов после выхода армии СРЮ и ввода ми­ротворческих сил. НАТО инициировало решение СБ ООН миротворческую операцию по возвращению албанских беженцев в Косово, что позволило закрепить победу в войне и вывести Косово и Метохию из-под власти правительства СРЮ. В миротворческом контингенте участвуют около 50 тысяч военнослужащих под руководством НАТО. Россия представлена 2600 военнослужащими, действующим под национальным контролем. В резуль­тате союзнической операции этнический конфликт сербов и косовских албанцев только обострился.

Операция НАТО «Союзническая сила» с международно-правовой точки зрения является применением военной силы без санкции ООН с целью оказания поддержки одной из сторон внутреннего конфликта между цен­тральной властью Союзной Республики Югославии и вооруженными сепара­тистами провинции Косово и Метохия. Эта акция со стороны ООН не была признана агрессией. Международный суд в Гааге отклонил иск Югославии к 10 странам НАТО. По сути НАТО из инструмента реализации решений Совета Безопасности ООН в разрешении региональных конфликтов превра­тилось в самостоятельный фактор. Вашингтон сумел доказать своим ев­ропейским партнерам, что они не смогут решить сложные международные вопросы без США.

Возвращаясь к истории конфликта, следует отметить тот факт что в период «закипания балканского котла» международное сообщество не имело единого мнения. Ситуация на Балканах усугублялась наложением национальных, политических и конфессиональных фактора. Процесс раз­вала СФРЮ в 1991 г. начался с отмены автономного статуса Косово в рамках Сербии. Кроме того, инициаторами развала Югославии среди про­чих выступали хорваты, при этом особый упор был сделан на католицизм как свидетельство европейской идентичности хорватов, противопоста­вившим себя остальным православным и мусульманским народам Югосла­вии. Международной общественностью в то время высказывались предло­жения о проведении специальной европейской конференции по проблемам СФРЮ, которые не были реализованы по многим причинам. В то время СССР жил предпутчевыми дебатами, находясь в свою очередь в периоде полураспада. Германия решала свои проблемы объединения. Реализуя свою давнюю дружескую привязанность, она поспешила наравне с Ватика­ном первой признать независимость Хорватии и Словении. Западная Ев­ропа под давлением Германии и США поделили всех конфликтующих на «своих» и «чужих». Католические Хорватия и Словения, естественно, были зачислены в «свои». Они в течение достаточно длительного пе­риода находились в составе Австрийской империи и объективно тяготели к Австрии и Германии. Вышедшая затем из состава СФРЮ православная Македония тоже была зачислена в «свои», поскольку ее руководство было настроено прозападнически и быстро согласилось на размещение на своей территории американских миротворцев под эгидой ООН. Сложнее дело обстояло с многонациональной и многоконфессиональной Боснией и Герцеговиной. Исторически здесь проживали в основном три этно-кон­фессиональные группы: католики-хорваты, славяне-мусульмане (которые позднее начали называться боснийцами) и православные сербы. Боснийцы сразу же были зачислены в «свои», а православные сербы в «чужие». Такое разделение происходило по нескольким причинам. Во-первых, сербы исторически выступали союзником России на Балканах, поэтому их следовало максимально ослабить, что косвенно ослабляло влияние Рос­сии в этом регионе. Во-вторых, поддерживая мусульман американцы и в целом Запад думали об обеспечении своей энергетической безопасности, поскольку государства исламского мира контролируют наибольшую часть нефтяных мировых запасов. Поддерживая мусульман на Балканах, Запад косвенно завоевывал расположение богатых нефтью исламских госу­дарств. Другими словами западная политика на Балканах с самого на­чала строилась исходя из своих политических интересов, а не с пози­ций примирения сторон и урегулирования разгорающегося конфликта. [8, 10]

Югославский кризис продемонстрировал на сколько далеко продви­нулись американцы на пути к войнам будущего:

· ведется поиск нетрадиционных форм применение военной силы ( напри­мер, миротворческие операции),

· разрабатывается теория и практика ограниченной войны, в ходе кото­рой поражается лишь то, что самому Западу без надобности (сохране­ние взлетной полосы приштинского аэропорта тому пример).

· ударными темпами создается высокоточные средства поражения, ве­дутся исследования в области неразрушающего оружия (например при­менение в Югославии оружия, временно выводящего из строя энергети­ческие системы).

«Союзническая сила» задумывалась как бескровная операция по вы­ведению из строя системы управления страной. Предполагалось, что де­монстрация возможностей западного оружия сломит желание народа и ре­жима сопротивляться. Первый месяц она действительно была таковой. Высокоточное оружие (ВТО) составляло 95% от применяемых средств по­ражения. Никогда в истории человечества такие масштабы нападения не сопровождались столь малыми жертвами. Однако в начале мая положение резко изменилось. Не достигнув ни политических, ни военных результа­тов, более того спровоцировав гуманитарную катастрофу в Косово, ру­ководство НАТО вернулось к проверенным временем рецептам тотальной войны. В результате доля ВТО составляла 35%. Вряд ли является слу­чайным совпадением, что Милошевич капитулировал после того, как на­чалось массированное уничтожение системы энергоснабжения, характер­ное для традиционных войн на поражение. [12]

В оценках этой операции НАТО в мировом сообществе существует разброс мнений. Но постепенно на Западе складывается новый подход, основанный на примате космополитических прав человека над междуна­родным правом, опирающимся на фундаментальную категорию государст­венного суверенитета. Существует расхождение, если не прямое проти­воречие, между правилами мирового порядка, положенными в основу Ус­тава ОООН и правами, сформулированными во Всеобщей декларации прав человека – второй опоре мироустройства. Устав запрещает применение силы, нарушающее государственный суверенитет. Декларация же защищает права индивидуума от государственного подавления. Проблема «гумани­тарного вмешательства» проистекает из этого расхождения. В этот «за­зор» и «втиснулся» блок НАТО со своей операцией в Югославии. [5]

Югославский кризис крайне осложнил и без того запутанные в то время российско-американские отношения. Россия заморозила политиче­ские и военные контакты с НАТО. В заявлении Совета по внешней и обо­ронной политике России бомбардировки Югославии расценивались как аг­рессия НАТО против суверенного государства. В нем говориться о том, что «если Россия втянется в конфликт, вероятна и самая опасная эска­лация – на уровень глобального конфликта».[6] Остановил эскалацию этого кризиса здравый смысл и понимание того, что «если в результате югославской трагедии разразиться ядерная война, ее жертвой станут все народы Югославии и все остальные народы мира. Готовы ли мы пойти на это для того, чтобы сохранить авторитет НАТО или престиж России?»[1]