Некоторые из общественных отношений имеют тенденцию переходить в устойчивые, стабильные состояния, в которых они могут пребывать достаточно долго. Если в том есть общественная потребность (разделения управленческого и исполнительского труда, например), то эти отношения будут самовоспроизводиться как бы автоматически, объективно и неизбежно. Такие устойчивые самовоспроизводящиеся формы общественных отношений называются социальными институтами. В общем массиве общественных отношений они начинают играть роль своеобразного «скелета», жесткого каркаса всей разнородной конструкции, именуемой обществом в целом.

Политические институты. Политические институты — это устойчивые, стабильные, как бы «застывшие», формы политических отношений, придающие необходимую жесткость и четкость всей политической системе. К их числу относят государство в целом, институты законодательной, исполнительной судебной властей, институты политического лидерства, лоббирования и т.д.

Оформившиеся в политические институты отношения осуществляются в виде комплексов различных организаций и учреждений, выполняющих конкретные политические функции, а также располагающих определенными ресурсами и возможностью применения санкций. Существование подобных организаций и учреждений есть способ организации политической деятельности (через разделение политических функций, ролей, позиций), который подразумевает наличие определенных стандартов, привычных форм поведения всех участников политического процесса.

Таким образом, политические институты — это объективированные, овеществленные политические отношения, порождающие соответствующие учреждения и организации и требующие строго определенных форм политического поведения.Их общее назначение — регулирование основ общественной жизни, обеспечение таких форм поведения, которые укрепляли бы или по крайней мере не разрушали общественную систему.

При этом с политическими институтами происходит любопытная метаморфоза. Во-первых, из средства, инструмента политического регулирования отношений они превращаются в цель, желанный итог всех политических усилий. (Как деньги: вроде бы чисто рабочий инструмент обмена товаров, тем не менее становятся и средством накопления богатств, а значит и влияния, силы, могущества). Во-вторых, сформировавшись и обретя самодовлеющую ценность, политические институты становятся относительно самостоятельной политической величиной — они конституируются в качестве полноправных субъектов политического процесса.

Политический процесс — всегда результат активности (борьбы) различных политических сил, преследующих свои специфические интересы. Однако вопрос о том, кто конкретно может выступать субъектом политики, при всей своей тривиальности содержит до сих пор не разрешенную политологами проблему.

Решение проблемы субъектов политического процесса должно быть компромиссным: реальными участниками следует признать как социальные группы, так и политические институты. Социальные группы имеет смысл назвать первичными субъектами политического процесса. Политические же учреждения и институты , творящие политику всегда от имени и (не всегда) на благо народа, следует признать вторичными, или производными, субъектами политического действия.

4. Типология политических процессов

Сердцевину политического процесса, его, пожалуй, главную составляющую образуют собственно действия людей, связанные с осуществлением политической власти или влиянием на нее. Первой, самоочевидной характеристикой политической деятельности является, конечно, ее неоднородность. Одно дело — акции, поступки и даже слова политических лидеров или официальных лиц, и совсем другое — политическая активность рядовых граждан, сводящаяся в основном к периодическому голосованию на выборах да спорадическому участию в каких-нибудь митингах и манифестациях. Но если политически деятельное меньшинство (политические лидеры, активисты, государственные чиновники) опирается в основном на «умение» — профессионализм, красноречие, организаторские способности, то обычным людям приходится «брать числом» в своих попытках направить ход политического процесса в нужное русло. И поскольку такие попытки нередко бывают удачными, сбрасывать со счетов политическую активность индивидов было бы неверно.

Исходя из разницы «весовых категорий» различных субъектов политики, целесообразно подразделить политическую деятельность на:

• государственное управление;

• политическое участие рядовых граждан.

Государственное управление. Прежде всего отметим, что во все не любая государственная деятельность является политической. Выпуск, например, Министерством по налогам и сборам инструкции по применению налогового законодательства не будет политическим актом. Государственное управление смыкается с политикой в тот момент, когда принимаемые решения определяют сценарий развития общества (или отдельного региона) в целом.

Чтобы пояснить этот достаточно абстрактный тезис, представим себе такую гипотетическую ситуацию: некая страна оказалась в финансовом, экономическом или каком-либо другом кризисе, из которого надо выбираться. Допустим также, что в правительстве этой страны подобралась команда высокопрофессиональных менеджеров-экономистов, которые могут составить четкую и грамотную программу выхода из кризиса включающую целый комплекс необходимых мер типа реструктуризации долгов, ограниченных денежных эмиссий, снижении налогов и пр. Во всех этих мерах и даже в их реализации, если таковая состоится, политики скорее всего никакой нет. Все это чисто управленческие, экономические и прочие технологии, умение применять которые — дело не политиков, а квалифицированных управленцев («хозяйственников»). Политика же заключается в другом.

Её проблема состоит, во-первых, в том, что «четких и грамотных» программ выхода из кризиса в любой момент может быть несколько, и какая из них удачнее — заранее просчитать в принципе невозможно. Однако необходимо выбрать какую-то из них. А во-вторых, и это главное, реализация любой крупномасштабной программы затрагивает интересы массы людей, поэтому на нее должно быть получено согласие большинства народа (в идеале) или хотя бы основных «групп интересов». Без их поддержки или по крайней мере нейтралитета выполнение любой, даже самой замечательной программы обречено на провал. Обеспечение такого согласия в самих властных структурах, в политической элите, среди организаций главных политических сил и составляет функцию политики. На это и направлены усилия государства как политического субъекта.

Вообще «согласие народа» — явление достаточно тонкое. Еще Дж. Локк пытался ограничить законодательную власть требованием: нельзя увеличивать налоги без согласия народа. (Под «народом» он, правда, имел в виду вовсе не «трудящиеся массы», а собственников.) В наше время открыто выступать таким требованием было бы весьма опрометчиво. Представить себе положительный итог референдума с вопросом: «Согласны ли вы с повышением налогов?» — просто невозможно. Однако налоги все же имеют обыкновение повышаться. «Согласием народа» при этом, видимо, считается хотя бы то, что народ в ответ не строит баррикады.