СОДЕРЖАНИЕ.

Введение

Модели развития демократии в России

Теория перехода к демократии

Теория распада демократических режимов

Делегативная демократия

Заключение

Список литературы

ВВЕДЕНИЕ.

С тех пор как Горбачев провозгласил политику гласности и перестройки, обозреватели задавались и продолжают за­даваться вопросом: сможет ли Россия осуществить переход к современному демократическому обществу, в котором утвердятся нормы права и навсегда уйдут в прошлое дикта­тура и насилие над личностью? Иными словами, в какой мере Россия сможет приблизиться к идеалам западной де­мократии? Как уже не раз бывало в прошлом, ответы обоз­ревателей разделились на оптимистические и пессимистичес­кие.

Оптимисты полагают, что настоящая попытка России и ее реформаторов, наконец, увенчается успехом и XXI век станет веком торжества либеральной идеи и либерального политического устройства. Наиболее последовательно эту точку зрения выразил Ф. Фукуяма в своей знаменитой статье «Конец истории» в конце 80-х годов.

Наоборот, пессимисты убеждены, что Горбачев, а вслед за ним и Ельцин затеяли опасную игру, чреватую новыми взрывами нестабильности и постепенным сползанием России в новую диктатуру. По их мнению, историческое наследие России оставляет ей мало или вообще никаких шансов на успешную демократизацию и неизбежно вернет ее на путь авторитаризма. Вопрос заключается лишь в том, когда и в каких формах произойдет это возвращение. Большинство пессимистов склоняется к тому, что весьма скоро, в пер­спективе пяти - десяти лет и, вероятнее всего, в насильствен­ных формах (революций или переворот).

Наконец, есть и те, кто занимает позицию, которая мо­жет быть охарактеризована как умеренный пессимизм. По их мнению, Россия уже никогда не вернется к эпохе комму­нистического авторитаризма и будет продолжать движение по пути реформ. Это движение не будет гладким и, возмож­но, будет прерываться попытками вернуть общество в про­шлое. Однако у сил реакции не окажется достаточных ре­сурсов, чтобы взять верх. Результатом в среднесрочной перспективе (от пяти до пятнадцати лет) станет общество, так же мало напоминающее прежнюю авторитарную Россию, как и современное западное общество. Оно будет более демокра­тическим, если сравнивать его с коммунистическим правлени­ем, но более авторитарным, чем западное. Авторитарные традиции будут постепенно сдавать позиции, но процесс этот будет гораздо более сложным и продолжительным, чем это представляется оптимистам.

Известно, что политическая практика базируется на тех или иных представлениях или моделях мировосприятия и мироосмысления, даже если ее участники не всегда отдают себе в этом отчет. Обрисован­ный выше спектр политических позиций требует равноценно­го внимания как к теориям, описывающим и предсказываю­щим успешный переход к демократии западного образца, так и к теориям, предсказывающим крах демократизации и приход к власти сил реакции. Разделим рассматривае­мые ниже теории на три группы. К первой группе отнесем теорию перехода к демократии (оптимисты), ко второй — теорию распада демократических режимов (пессимисты), к третьей — теорию делегативной демократии (умеренные пессимисты).

Каждая из данных теоретических моделей может с раз­личной степенью успеха претендовать на наиболее точное описание и объяснение происшедших в российской политике событий, а также предлагать свои сценарии будущего поли­тического развития России. Между ними имеются опреде­ленные зоны пересечения, но в целом, как увидит далее читатель, они вполне могут быть сформулированы и как непересекающиеся, т. е. фальсифицируемые. В этом случае одни и те же политические события будут служить подтвер­ждением одних теорий и опровержением других. Оценивая потенциал перечисленных теорий, автор полагал, что пять лет реформ (1991—1996) — достаточный срок для того, чтобы предсказания теорий оправдались или, по крайней мере, проявились с той полнотой, которая позволи­ла бы дать приблизительную оценку: правильна или ошибоч­на теория.

Теория перехода к демократии (Модель 1)

Теория перехода к демократии, несомненно, наиболее популярна в объяснении политических изменений, происхо­дящих в России и других посткоммунистических обществах. В ее разработке на материале различных стран и регионов принимали и принимают участие крупнейшие на сегодняш­ний день авторитеты в политической науке, и подавляющее большинство страновых исследований проводится с исполь­зованием методологии теории перехода. Для представления данной модели мы воспользуемся работами двух наиболее часто цитируемых в западной литературе авторов — У. Ростоу и С. Хантингтона.

Модель, предложенная Ростоу, интегрирует в себе исто­рическое изменение и основана на авторской интерпретации исторического опыта перехода к демократии в Швеции в: 1890—1920 гг. и Турции начиная с 1945 г. Ученый выделил четыре основные фазы демократизации.

На первой фазе формируются предпосылки перехода, важнейшая из которых — достижение национального единства, которое, по мнению Ростоу, чаще всего складывается стихийно и недо­статочно вербализовано. В одних случаях экономические факторы, как, например, низкий уровень развития экономи­ки, вносят заметный вклад в формирование национального единства, в других оказываются малосущественными.

Вторая фаза демократизации проходит под знаком под­готовки к смене существующего типа режима и характеризуется, в отличие от первой, продолжи­тельной и беспрерывной политической борьбой. Смысл этой борьбы — возникновение и утверждение новой элиты, опи­рающейся на репрессированные и нуждающиеся в руковод­стве социальные силы. Неверно полагать, предупреждал Ростоу, что демократия проектируется заранее. Чаще всего она рождается как побочный продукт борьбы между правя­щим режимом и контрэлитой, которая может принимать весьма острые формы и даже граничить с политической поляризацией, не ставя при этом под сомнение уже достиг­нутое на первой фазе национальное единство. Только такая, достаточно жесткая по своей форме борьба политических сил имеет шансы действительно сформировать новую струк­туру интересов и сделать их конфликт будущей силой об­щественного развития. Однако и сохранение основ нацио­нального единства выступает фактором фундаментальной значимости. В отсутствие такого единства вместо демокра­тии возникнет совершенно иной политический результат — поляризация приведет к дезинтеграции и расколу по регио­нальному, этническому или какому-либо иному признаку.

Процесс перехода к демократии чрезвычайно сложен и может, по мнению Ростоу, потребовать нескольких десяти­летий. Для его успеха существенно, чтобы на подготовитель­ной стадии не репрессировались ни свобода оппозиции, ни избирательное право. В этом случае постепенно политические лидеры могут прийти к сознатель­ному решению принять существующее многообразие в усло­виях единства нации как реальность и институциализировать некоторую важнейшие аспекты демократической процедуры. Фактически это означает наступление третьей фазы — фазы решений. В качестве примера Ростоу назы­вает «Великий компромисс», достигнутый в 1907 г. шведски­ми политиками и базировавшийся на адаптации избиратель­ного права и пропорционального представительства. Ко­нечно, решение об институциализации базовых демократи­ческих процедур — лишь одно из возможных решений, рождающееся как результат игры целого ряда различных политических сил и отнюдь не исключающее, а напротив, предполагающее последующую ожесточенную политическую борьбу. Существенная особенность заключается, однако, в том, что эта борьба ведется отныне в рамках, а не за пределами установленных правил и процедур, в результате на свет рождается четвертая фаза, фаза привыкания, когда демократия начинает работать как от­носительно отлаженный и целостный механизм. Это фаза учебы для граждан и политических элит, фаза освоения техники демократии и приобретения необходимых для ее функционирования навыков и позиций.