Ницше действительно пророчествует Его философствование не методично «Метод - это я», - заявляет он. Ницше любил называть себя психологом Действительно, некоторые из его афоризмов представляют собой выражение результатов пристальных наблюдений за мотивами человеческих поступков. В его устах характеристика Достоевского, как самого крупного психолога из известных ему, означает высшую оценку. Упор на психологию был естествен в эту эпоху, когда психологизм господствовал и в логике, и даже в онтологии, когда психология только стала отпочковываться от философии и делать пер-вые шаги как самостоятельная эмпирическая дисциплина.

Однако, невзирая на весь психологизм своего принципиально аметодического философствования, Ницше намечает пути, идя которыми, философы XX века будут психологизм преодолевать. В работе «К генеалогии морали», созданной как прило-жение к «По ту сторону добра и зла», он применяет подходы, позволяющие дешифрировать и дезавуировать всякого рода вечные истины, показывая, опираясь на историко-культурный материал, что за ними скрываются различные проявления все той же «воли к власти». Нечто похожее мы встречаем в нашем веке в «Археологии знания» М. Фуко.

Возможность и неизбежность генеалогического подхода связана для Ницше с гносеологическим фикционализмом и перспективизмом. Любое наше высказывание о мире, по его мнению, является фикцией, т. к. пытается выразить конкрет-ное (единичное событие, уникальную ситуацию) в абстрактном (связью слов, имеющих общие значения). Истинами мы назы-ваем такие фикции, которые полезны, заблуждениями - такие, которые или никогда не были полезны, или утратили это каче-ство. Полезность высказываний, т. е. их истинность или ложность, определяется их связью с волей. Все наше познание на-ходится на службе у воли (перспективизм). Те высказывания, которые способствуют усилению воли к власти, и являются полезными, т. е. истинными.

Работы Ницше, привлекающие своим блестящим стилем, точностью фраз, выражающих почти всегда оригинальную мысль, и отталкивающие апологией силы и инстинкта власти, оказали громадное влияние на европейскую философию и литературу. С одной стороны, его произведения вызвали всплеск как упаднического нигилизма, обернувшегося эстетизмом к культом наслаждения, так и безудержного активизма, направленного на создание (воспитание) новых людей с новыми жизненными ценностями. Сам Ницше за такие интерпретации своего учения ответственности, конечно, не несет. С другой стороны, он, как всякий подлинный философ, учит инакомыслию, т.е. учит мыслить самостоятельно, учит ставить новью вопро-сы. В конечном итоге большего от философа требовать нельзя.