Содержание

1. Введение

2. Обоснование учения о ценностях

3. Заключение

4. Список использованной литературы

Введение

Именно рациональное учение об общих ценностях, регулирующих отношения между бытием и со­знанием, составляет сердцевину философии, понимаемую как любовь к мудрости. Ведь чтобы ни говорили, главной проблемой для мудреца вообще и для философа в частности является все же вопрос о смысле жизни, о том, для чего жить и как жить. А без обсуждения вопроса о ценностях на него нельзя дать ответ. Прав­да, «бытие» (особенно в смысле объективной реальности) и «со­знание», всеобщие знания о них оказываются тогда интересны­ми, важными, но все же периферическими темами и предметом философии. Но, с другой стороны, умножение, и как показы­вает история цивилизации и науки, совершенствование знания о бытии мало способствует решению коренных ценностных про­блем человеческого существования.

Современное общество вряд ли стало мудрее своих предшественников, да и мудрецов, как всегда, — считанные единицы, ибо и в современных университе­тах их создать (выучить) невозможно. Как говорится: много зва­ных, да мало избранных.

А. Чанышев в одной из своих последних работ «Введение в любомудрие» (М., 2000), пытаясь в понимании предмета философии отстаивать древнее ее истолкование — любо­мудрие, рациональное учение об общих ценностях — насчитывает (различает) двадцать один вид мудрости: 1) агатологическую (учение о добре и зле); 2) айтиологическую (учение о причинах); 3) аксиологическую (учение о ценностях); 4) антропологическую (учение о человеке); 5) архэологическую (учение о начале, нача­лах); 6) биотическую (житейскую); 7) гносеологическо-эпистемную (учение о знании); 8) диалектическую (умение вести диалог, обсуждение, спор); 9) криптологическую (учение о сокровенном знании); 10) логическую (учение о мышлении и его законах); 11) процессуальную (учение о процессах между началами и кон­цами); 12) телеологическую (учение о целях); 13) теологическую (учение о богах и Боге); 14) теоретическую (учение об умственном постижении истины); 15) техническую (практическое искусство); 16) футурологическую (учение о будущем); 17) хюпокейменическую (учение о субстрате), 18) эмпирическую (учение об опыте); 19) эстетическую (айсхетическую) (учение о чувственно-прекрас­ном и безобразном); 20) эсхатологическую (учение о концах как противоположных «началам»); 21) этическую (учение о нравах).

При этом А. Чанышев отмечает одну очень важную тонкость: « философ (любомудр) любит не все мудрости (эмпирическая и техническая мудрости — дофилософичны, сокровенная — сверх­философична, религиозная и житейская удовлетворяются также вне философии» (с. 50). Будучи учением об общих ценностях, регулирующих различные виды отношений между Я и не-Я, фи­лософия, тем не менее, всегда была далека от того, чтобы быть нормативной формой сознания, а тем более — нормативной базой правильного поведения. Это удел конкретных поведенческих наук (педагогики, психологии, прикладной этики и др.).

Философия же исходит из наличия у Я свободы воли, наделяя Я неотъемле­мым правом выбора тех или иных ценностных ориентаций.

1. Обоснование учения о ценностях

Учение о ценностях (аксиология - от греческого axia - ценность и logos - слово, понятие, учение).

Хотя понятие ценности, не только в обыденном, но и в научном планах употребляется в различных значениях все же философская трактовка этого понятия (и которой придерживались Виндельбанд и Риккерт) обозначала самые общие принципы целесообразной деятельности, отправляясь от которых человек вообще приписывает тем или иным объектам как материального, так и духовного мира определенную значимость для него и принуждающую его действовать и вести себя определенным образом. Сопрягая понятие ценности с вопросом о целях человеческой действительности В.Виндельбанд и Г.Риккерт рассматривали философию как науку об общезначимых (по Риккерту -"трансцендентальных") ценностях, носящих непреходящий общечеловеческий смысл.

Импульсом к развитию аксиологии как философской (а затем и как социологической) дисциплины стало обнаружение в процессе познания важной роли оценочного момента, которое ставило познание в зависимость от направленности человеческой воли.

Собственно, по Виндельбанду, все положения познания уже содержат комбинацию суждения с оценкой, ибо оценка истинности решается в утверждении или отрицании. Причем все эти оценки имеют смысл постольку, поскольку подвергаются проверке соответствие предмета представления той цели, в связи с которой его судит оценивающее сознание. "Вся оценка, - пишет он, - предполагает в качестве своего собственного мерила определенную цель и имеет смысл и значение только для того, кто признает эту цель. Поэтому всякая оценка выступает в альтернативной форме одобрения или неодобрения :".* (В. Виндельбанд. Прелюдии. Философские статьи и речи Избранное. Дух и история. - М., 1995, с. 42.). Вместе с тем представители баденской школы неокантианства не ограничивались лишь констатацией относительности всех оценок и не встали на путь релятивизации процесса познания. По мнению того же Виндельбанда, ": есть известные оценки, которые имеют абсолютное значение, хотя бы они фактически не пользовались всеобщим признанием или даже никем не признавались".* (В. Виндельбанд. Прелюдии. Философские статьи и речи Избранное. Дух и история. - М., 1995, с. 46.).

Эти оценки обладают "нормативной общезначимостью" и в процессе нашего познания присутствуют как "некая высшая необходимость", "сознание вообще". Они, как отмечает он, ": представляют собой, следовательно систему норм, которые будучи значимы объективно, должны быть значимы и субъективно: В соответствии с этими нормами определяется ценность реального. Только они делают вообще возможным общезначимые оценки совокупности тех объектов, которые познаются, описываются и объясняются в суждениях отдельных наук. Философия - наука о принципах абсолютной оценки".* (В. Виндельбанд. Прелюдии. Философские статьи и речи Избранное. Дух и история. - М., 1995, с. 52). Хотя Виндельбанд и признает, что "философия как наука о нормативном сознании есть идеальное понятие , которое не реализовано и реализация которого: возможна лишь в известных пределах:"* (В. Виндельбанд. Прелюдии. Философские статьи и речи Избранное. Дух и история. -с. 53.).Более того, как он пишет, "полное овладение при помощи научного исследования нормативным сознанием в его целостности нам недоступно и убеждение в реальности абсолютного нормативного сознания есть дело личной веры, а не научного познания."* (В. Виндельбанд. Прелюдии. Философские статьи и речи Избранное. Дух и история. -с. 58).

Более четко и определенно разведение понятий "ценности" и "оценки" сделано Г.Риккертом. Как он отмечал, смешение ценности и оценки является одним из самых распространенных и самых путанных предрассудков в философии. Поэтому мы должны видеть разницу между понятием ценности и понятием психического акта оценивающего субъекта, точно так же как между понятием ценности и понятием объектов, в которых ценности обнаруживаются, то есть благ. Хотя ценности, по Риккерту, для нас и связаны всегда с оценками, но они именно связаны с ними, а потому-то их нельзя отождествлять с действительными реальными оценками. Как таковая, ценность, относится к совершенно иной сфере понятий, чем действительная оценка, и представляет поэтому совершенно особую проблему. Когда речь идет об акте оценки, то можно спросить всегда, существует ли он или нет. Но такая постановка, с точки зрения немецкого философа, совсем не затрагивает собственно проблемы ценности. Для ценности, как ценности, вопрос об ее существовании лишен всего смысла. "Проблем ценности, - пишет он, - есть проблема "значимости" (Geltung) ценности, и этот вопрос ни в коем случае не совпадает с вопросом о существовании акта оценки".* (Риккерт Г. О понятии философии Философия жизни. - Киев, 1998, с. 459.).