Содержание:

1. Введение

Всякое знание в определенном смысле социально, так как является знанием человека (общества) и служит его целям. Поэтому в строгом значении этого понятия социальное зна­ние не может быть связано с методами какой-то одной кон­кретной науки. В силу сложности самого объекта познания (человек и общество) границы изучающих его отдельных наук относительно условны и подвижны.

Если в период "осевого времени" (термин К. Ясперса) фи­лософия была аккумулятором всякого знания, то позднее науки постепенно определяли свои предметы и методы, а с ходом времени вырисовалась и специфика самой философии. Уже в совсем недавнее время одной из последних самостоя­тельной наукой стала психология. Ее открытия XX века, идущие, прежде всего от аналитической психологии К. Юнга, сблизили социальную философию и психологию, особенно в попытках проанализировать соотношение личности и толпы, социальную и психологическую механику власти, соотно­шение индивидуальности и общества.

Сегодня для всех областей науки характерны тенденции к интеграции. Например, вряд ли кто согласится с опреде­лением экологии только как науки о состоянии природной среды. Это еще и наука о путях сохранения среды обитания человека в условиях усиливающегося воздействия на нее его деятельности. Это и наука о путях восстановления разрушен­ных природных факторов. Поэтому вполне естественно гово­рить о наличии в структуре экологического знания как естест­веннонаучных, так и социальных компонентов.

Социальное знание мы можем выделить и в технических науках, особенно в тех разделах, которые изучают не просто техническую систему, а систему "человек - машина". Это, например, системотехника, эргономика и т. д. Интеграция на­учного знания сегодня подтверждает положение Маркса о том, что в конечном итоге у человечества есть одна наука - история.

Между науками происходит обмен методами познания. Все чаще родившееся из практики математическое знание приме­няется и в социальном познании. Оно пришло в социальные науки тоже из потребностей практики - надо было исчислять материальные и производственные ресурсы, решать пробле­мы, связанные с культами, наборами в армию и т. д. Но эти же вопросы рассматривает и социология, занимающаяся кладными научными исследованиями. Социальная филос решает те же проблемы, но в их общем, теоретическом Она выступает по отношению к социологии как методол как самый высокий уровень абстракции, обобщения?

Ту же методологическую роль играет социальная философия и по отношению к другим общественным и гуманитарным наукам. Ведь давно известно, что без предварительного решения общих, методологических вопросов не может быть решен ни один частный научный вопрос. Это ясно было уже в XVII столетии, когда наука из собирающей становилась теоретической и когда Ф. Бэкон поставил проблемуметодав науке.

2. Специфика объекта социального познания

Специфическим способом бытия, выделяющим человека из мира природы, является деятельность. Она становится осознанной еще на этапе внеисторического развития, когда стало возможным зафиксировать, связать отдельные свойства и образы в понятия. Связи и отношения, фиксируемые человеческим сознанием, определяются понятием "познание".

Те знания, которые мы получаем от наших непосредствен­ных связей с природой и людьми, называются обыденными; они дают нам частично неверные, искаженные представления наряду с элементами того, что соответствует сущности вещей и явлений. Это происходит потому, что в обыденной жизни мы имеем дело не с сущностями, а с явлениями, фиксируем вещи и явления не такими, какие они есть, а такими, какими они нам кажутся. И не только в силу того, что сущность и яв­ление не тождественны, хотя и находятся в диалектической взаимосвязи, но и потому, что сам человек никогда не играет роль пассивного наблюдателя, даже когда ставит себе такие цели. Человек "вписан" в природу, в общество. Он имеет раз­нообразные потребности, интересы и цели. Все это не может не влиять на наши знания о себе и мире. И не только на уровне обыденного знания, но и тогда, когда знание диффе­ренцируется на различные области в силу того, что становит­ся способным проникать во внутренние связи вещей я откры­вать не только свойства вещей, но и законы их взаимосвязей. На этом этапе возникает научное, теоретическое знание, ко­торое сегодня известно как законы конкретных наук - фи­зики, химии, биологии и т. д.

История зафиксировала тот этап, когда знание еще не было дифференцированным, хотя уже перестало быть просто обыденным. Этой колыбелью науки была Древняя Греция, а единое, неразрывное знание о мире тогда называлось филосо­фией.

Из трактата Диогена Лаэрция "О жизни, учениях и изрече­ниях знаменитых философов" следует, что Пифагор был пер­вым, кто ввел термин "философия", которое в переводе с гре­ческого означает "любомудрие". Появление этого термина, который очень быстро стал общепринятым, было знаком оп­ределенного перелома в сознании древних. Ведь до Пифагора словом "мудрость" (софия) древние греки обозначали всякое практическое умение, доведенное до степени искусства, т. е. мудростью считалось умение хорошо делать вещи. И только появление слова "философия" ознаменовало возникновение "любви к мудрости", т. е. чисто теоретического знания.

Сначала это было знание обо всем, что известно. Пройдет еще очень много времени до того, как из этого единого зна­ния (философии) - постепенно разовьются отдельные нау­ки. Но уже тогда для философов чисто теоретическое знание, размышление становится главным делом их жизни. Поэтому точнее было бы обозначить понятие философии не как пас­сивную любовь к мудрости (или мудрецам), а как любовь к самому процессу мышления (или мудрствования).

Структура теоретического знания не так проста, как кажет­ся на первый взгляд, потому что в наши представления о ми­ре, наши жизненные программы входит не только знание, ка­ким бы глубоким и дифференцированным на различные от­расли (естественнонаучное, техническое, гуманитарное и т. д.) оно ни было. В знании всегда содержится еще и отношение людей к происходящему в соответствии с их пониманием смысла жизни, потребностями, интересами и целями. Все это и составляет ценностную сторону знания, которая лишает его абсолютной объективности, независимости от человека как познающего, субъективного начала.