Главной задачей философии Маркс считал сведение воедино общих результатов, полученных в процессе изучения историче­ского развития людей '. Выявив социальную обусловленность фи­лософских взглядов и в то же время понимая, как трудно фило­софу выйти за рамки своего времени, встать выше конкретных групповых интересов, Маркс ценил в философии универсальную «независимость мысли, которая относится ко всякой вещи так, как того требует сущность самой вещи)) 2. Только обращение к истории позволяет отличить подлинные ценности от мнимых, непреходящие от временных, общечеловеческие от частных, груп­повых.

Вечное и временное, историчное в марксовом понимании фи­лософии неразрывно связаны друг с другом. Философия в ее историко-материалистическом истолковании обращена к общест­венно-исторической жизни людей в ее самых широких масштабах. Важнейшим предметом внимания ее выступают противоречия (человек—природа, личность—общество и другие), которые, несмотря на изменение их облика, проходят через всю историю, то есть имеют всемирно-исторический характер и непреходящее значение. Маркс ориентировался не на поверхностный, обращен­ный лишь к сегодняшнему дню, а глубинный историзм. Философ­ские проблемы переживают множество трансформаций, по-раз­ному понимаются и разрешаются людьми. Но сквозь все истори­ческие вариации проходит и устойчивое, инвариантное, сохраняю­щееся их содержание. Такое содержание — в единстве вечного и временного, обобщенного и конкретного, прошлого и будущего — и должна постичь философская мысль, призванная дать людям важнейшие мировоззренческие ориентиры.

Сегодня особенно остро осознается значимость непреходящих общечеловеческих ценностей, что подтверждает правоту филосо­фов, утверждавших самые высокие идеалы, моральные абсолюты, непременное единство объективного знания и нравственности.

Принципиальное значение для философии имеют человеческие проблемы. И с тех пор как философия сложилась в самостоя­тельную область духовной культуры, эти проблемы в ней постоянно присутствуют, живут, приковывая к себе особое внимание в перио­ды больших исторических трансформаций общества, революций в культуре, глубинной переоценки ценностей.

Не случайно переживаемое нашей страной общественное об­новление потребовало новой постановки проблемы человека, ее выдвижения на первый план. При ином подходе нельзя обосновать саму идею общественного прогресса, его критерии. Взятые вне их человеческого «измерения», научно-технический, экономиче­ский, политический, моральный и все другие аспекты прогресса не просто теряют свою сбалансированность, гармоничное соотно­шение; не будучи ориентирован на высокие гуманные цели дости­жения полноценной человеческой жизни, здоровья, благополучия, социальной справедливости, доброты, духовного богатства, счастья людей, прогресс утрачивает свой смысл.

Гуманистическая идея человека как самой высокой ценности и высшей цели («самоцели»), сформулированная уже на ранних стадиях истории философии и получившая развитие на почве марксизма, видевшего в ней самую суть нового общества, имеет поистине великую и в то же время трагическую историю.

В нашей стране вместе с осуждением культа личности и связанных с ним отклонений от ленинских норм общественной жизни, с разоблачением бесчинств сталинщины решаются задачи реабилитации и возвышения личности. Парадокс ли это? В дейст­вительности сотворение идола и обесценение человеческой лич­ности — это полярные проявления одной злокачественной миро­воззренческой болезни. Деформированное общество, подмявшее под себя человека, не может избежать атрофии свободы и ответст­венности, моральной деградации. Горький опыт истории позволяет ныне ясно понять, что судьба цивилизации, духовных ценностей, гуманистических идеалов зависит, прежде всего, от самого челове­ка — от его мировоззренческой самостоятельности, зрелости, компетентности. На это мы ориентируемся сегодня и в социаль­ном плане, создавая новый облик социализма как гуманного и демократического общества, в котором человек действительно становится «мерой всех вещей» (Протагор).