Скептицизм – это единственная идеология, которая не отрицает правоты других идеологий. Никакое другое учение не является столь же терпимым к другим идеям, как скептицизм. Сомнение как сущность скептицизма означает, что нельзя однозначно соглашаться с каким-либо суждением, но при этом нельзя и однозначно его отвергать. То, во что верят люди, вполне может оказаться истиной, хотя и нельзя исключить, что они ошибаются. Следует специально оговорить, что скептицизм не утверждает невозможности найти окончательную истину: она лишь пока не найдена, и надо искать ее. На сегодня пока еще ни одно из выдвинутых человечеством учений не соответствует требованиям, предъявляемым к истине. Более того, эти требования столь высоки, что нынешний уровень развития познания и познавательных средств человека не позволяет рассчитывать, что истина обнаружится в ближайшее время.

Скептические мотивы в истории общественной мысли народов мира обнаружили себя уже в глубокой древности – от Древнего Китая до Древнего Рима. А.Ф.Лосев обоснованно полагал, что вся античная философия пронизана скептицизмом [i]. Основателем скептицизма в чистом виде, а не в виде второстепенного мотива, стал древнегреческий мыслитель Пиррон (приблизительно 365–275 гг. до нашей эры) из Элиды на Пелопоннесе. Он принимал участие в восточных походах Александра Македонского, а после них путешествовал по Индии, где общался со святыми, аскетами и магами. Вернувшись, Пиррон учредил свою философскую школу в Элиде.

Скепсис у Пиррона не является самоцелью, но есть средство обретения душевного покоя. Индифферентизм и обесценение всех общепринятых ценностей человеческого существования, понимаемые как избавление от «бредового наваждения», не ведут при этом ни к отшельничеству, ни к социальному аутсайдерству или эпатированию обывателей, как это бывало в других философских школах и религиях. Пиррон даже принял должность верховного жреца и был удостоен бронзовой статуи за заслуги перед городом; афиняне преподнесли ему почетное гражданство. Абсолютная автономия личности и полный отказ от желаний, «первейшего из всех зол», подавление всех эмоций (особенно страха и боли) доводится до преодоления инстинкта самосохранения: смерть «ничуть не более» страшна, чем жизнь.

Главной целью философствования Пиррон считал достижение счастья (эвдимонии), для чего необходимо задаться тремя вопросами:

каковы вещи по природе?

как мы должны к ним относиться?

что для нас от этого проистекает?

Пирроновские ответы таковы:

вещи неразличимы и безразличны, неустойчивы и не допускают о себе определенного суждения; наши ощущения и представления о них не могут считаться ни истинными, ни ложными;

поэтому надо освободиться от всех субъективных представлений, «не склоняться» ни к утверждению, ни к отрицанию, воздерживаться от каких-либо определенных суждений, оставаться «непоколебимым» и обо всем рассуждать: «это ничуть не более так, чем так», или «это и не так, и не так», или «это ни так, ни не так»;

из такого отношения возникают сначала афасия (состояние, при котором о вещах больше нечего сказать), затем атараксия (безмятежность, невозмутимость), а затем апатия («тишина», бесстрастие).

Ближайшими учениками Пиррона были Тимон из Флиунта (320–230 гг. до нашей эры), Гекатей Абдерский и учитель Эпикура Навсифан. У Пиррона были и другие ученики, но от них, кроме имен, ничего не осталось.

Поскольку Пиррон не писал философских трактатов, Тимон стал первым писателем скептической школы – он едко высмеял в своеобразных пародийных стихах (так называемых «силлах») мыслителей, не разделявших идей скептицизма. Подобно Пиррону, и для Тимона наиболее животрепещущим вопросом философии был вопрос о поведении человека и о высшем доступном для него блаженстве. Признавая равноценность всех возможных суждений относительно природы вещей, Тимон также обосновывал необходимость воздержания от суждений и идеал совершенной невозмутимости.

После смерти Тимона и прекращения деятельности его учеников развитие школы скептицизма прерывается примерно на двести лет. Идеи скептицизма были восприняты платоновской Средней Академией в лице Аркесилая (315–241 гг. до нашей эры) и Новой Академией в лице Карнеада Киренского (214–129 гг. до нашей эры). Академический скепсис был существенно более радикален, чем скепсис классический – он, вообще, отрицал возможность адекватного познания. Такую позицию, хотя она и пользуется скептической аргументацией, никак нельзя отнести к скептицизму в собственном смысле слова. Скептики говорят, что нельзя однозначно отрицать достижимость истины, академики же делают это и тем самым формируют позицию, названную агностицизмом.

Лишь в первом веке до нашей эры Энесидем из Кносса возродил скептицизм как самостоятельное направление. В начале нашей эры его последователями были Агриппа, Менодот и Феод. Последними скептиками стали Сатурнин и Секст Эмпирик (II-III века нашей эры).

Секст Эмпирик является единственным скептиком, от которого дошли до нас довольно обширные произведения. А так как Секст Эмпирик и вообще был одним из последних скептиков в античном мире, то его произведения являются наиболее зрелым и наиболее систематическим продуктом всей деятельности древних скептиков за много веков. В качестве первичных и наиболее авторитетных источников скептицизма традиционно выделяются именно произведения Секста Эмпирика «Против ученых» и «Три книги Пирроновых основоположений», а также специально посвященные скептикам разделы книги античного историка философии Диогена Лаэртского (1-я половина III века нашей эры) «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов».

Весь древний скептицизм представлен всего какими-то двумя десятками мыслителей, творивших на протяжении почти семисот лет, причем с почти двухсотлетним перерывом внутри этого периода. После Секста Эмпирика скептицизм как самостоятельное движение прекратился. На протяжении следующих тысячи семисот лет мы встречаем лишь скептические мотивы, отдельные скептические идеи в контексте других систем. Пьер Абеляр, Николай Кузанский, Эразм Роттердамский, Агриппа Неттесхеймский, Мишель Монтень, Жан Боден, Пьер Шаррон, Пьер Бейль, Рене Декарт, Вольтер, Дени Дидро, Дэвид Юм, Иммануил Кант, позитивисты всех трех волн (в том числе юристы-позитивисты) – вот далеко не полный список выдающихся мыслителей, отдавших дань скептицизму. Особенно любопытно, что такие положительные мыслители, как Гегель и Ленин, ценили скептицизм крайне высоко, считая его одной из важнейших школ в истории человеческой мысли [ii].

Важно четко уяснить, что, хотя скептицизм является одним из фундаментальных направлений философии, он никогда не замыкался в чистой теории, но всегда выступал как жизненно-практическое учение, решающее проблемы стратегии человеческого поведения. Древние скептики отрицали возможность объективного критерия истины, поскольку для выбора критерия необходим критерий выбора и так далее в бесконечность. Но необходимость действовать, принимая определенные решения, заставляет скептиков признать, что хотя, возможно, и нет критерия истины, но есть критерий практического поведения. Этот критерий должен основываться на «разумной вероятности» (Аркесилай). Скептики разрабатывают условия, соблюдение которых повышает вероятность знания, доставляемого наблюдением и экспериментом («три степени вероятия» в Академии, «напоминающий знак» у Секста Эмпирика, три вида опыта у Менодота). Но главные принципы поведения выводились древними скептиками из их основной идеи: если мы ничего не можем сказать о нашей жизни, значит, мы ни к чему не можем стремиться и ничего не будем избегать: «Если же кто-либо скажет, что ничего нет по природе достойного более выбора, чем избегания, и более избегания, чем выбора, то, в виду того, что каждое из них относительно и в различное время и при различных обстоятельствах то достойно выбора, то избегаемо, он будет жить счастливо и безмятежно, не возносясь при благе как благе и не унижаясь при зле как зле, бодро встречая неизбежно случающееся, свободный от беспокойства насчет мнения, по которому что-либо считается злом или благом» [iii].