СОДЕРЖАНИЕ

ЧАСТЬ 1. РАЗЛИЧНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗРАБОТКИ

СИСТЕМНОГО ПОДХОДА

Реально в процессе научного познания наряду со знаниями о природе вещей существуют знания о природе самого знания. Первые концентрируют свое внимание на конкретных свойствах предметов и явлений объективного мира. Вторые - знания о знаниях - выявляют детерминанты данного гносеологического процесса и относятся к проблемам установления истины, к анализу объективного и субъективного, к методологическому оснащению знания, его теоретико-познавательной технологии.

В первой части данного реферата сделана попытка рассмотрения последнего из указанных пунктов философско-гносеологического анализа, а также вопросов теснейшим образом связанных с системным подходом.

ДВЕ КОНЦЕПЦИИ СИСТЕМНОГО ЗНАНИЯ

Системный подход имеет немало специфических разновидностей. Однако рассматриваемые в целом, по характеру составляющего их знания, они образуют как бы два гносеологически различных направления. Одно из них своим основанием имеет преимущественно общетеоретическое знание, другое - в основном специально-научное и научно-практическое знание.

Данное различие двух направлений разработки системного подхода является сугубо гносеологическим. Оно не выделяет каких-то специфических форм, а только указывает на основания, служащие теоретико-познавательным базисом отдельных видов системного знания. Следует отметить и то, что данное укрупненное деление системного подхода на два направления при более детальном анализе влияния родовых форм знания может быть далее дифференцировано. Наконец, используемое в данной работе (с известной долей условности) разделение “общетеоретического” и “специально-научного” направлений системного подхода применяется в традиционно-философском смысле и служит лишь для различения анализируемых форм, которые фактически образуют два взаимосвязанных уровня объяснений явлений системности.

Оба направления фактически стали развиваться во второй половине ХХ века, и оба видят причины интенсивной разработки системной методологии в формировании новых потребностей научного знания, которые они, однако, понимают по-разному.

Представители одного из направлений, обобщенно обозначаемого как “общетеоретическое”, видят эти новые потребности познания прежде всего в кардинальных изменениях научной картины мира, сформировавшейся в XIX и XXвв., в теориях макро-, мезо- и микростроения объективной действительности, требующих разработки полисистемных, многоуровневых моделей мироздания; в углублении познания явлений, стремящегося раскрыть все более фундаментальные основания вещей, законы их функционирования, развития, системно-структурной организации, и, наконец, в усложнении процедур научного анализа и синтеза. Все это приводит к множеству проблем, где методологические средства системного подхода оказываются наиболее адекватными, а порой и просто незаменимыми.

Самыми яркими и фундаментальными образцами системного мышления второй половине XIX и XX в. представители этого направления считают социально-экономическую теорию К. Маркса и Ф. Энгельса, эволюционное учение Ч. Дарвина, теорию Д. Менделеева, Н. Лобачевского, А. Эйнштейна и др. В целом они утверждают, что системный подход есть “законное дитя” прогресса научного мышления, однако как самостоятельное методологическое учение он сложился не сразу, а имел почти вековой период “внутриутробного развития”, когда существовал в виде одной из черт широких теоретико-методологических учений и научных теорий, например, материалистической диалектики, материалистического понимания истории, эволюционного учения, периодической системы химических элементов, неевклидовых геометрий, неклассической физики и т.д.

Представители другого направления разработки системного подхода, обозначаемого здесь как “специально-научное” и “научно-практическое”, связывают новые потребности познания, порождающие “системное движение”, преимущественно со специфическими потребностями научно-технической революции, математизацией, инженеризацией и кибернезацией науки и производственной практики, разработкой новых логико-методологических средств. Исходные идеи этого направления выдвинуты Л. Берталанфи, а затем развиты в трудах М.Месаровича, Л.Заде, Р.Акоффа, Дж.Клира, А.И.Уемова, Ю.А.Уемова, Ю.А.Урманцева и других. На этом же основании были предложены различные подходы к построению общей теории систем. Представители данного направления заявляют, что их учение является не философским, а “специально-научным”, и в соответствии с этим они разрабатывают свой (отличный от традиционных философских форм) понятийный аппарат.

Различие и контрастность этих позиций не должны особенно смущать. Действительно, как будет видно далее обе концепции вполне успешно работают, раскрывая предмет с разных сторон и в разных аспектах, обе они нужны для объяснения реальной действительности, и прогресс современного научного познания настоятельно требует их взаимодействий и определенного методологического синтеза.

Попытаемся разобраться, в чем же состоят различия этих концепций с точки зрения их гносеологических оснований.

Наука прошлых столетий и соответственно философия и методология прошлого века сложились в своих основных принципах на базе знаний о естественных и естественноисторических процессах природы и общества. Еще в XIX в. такого рода представления составляли основание почти всего научного знания. Однако в XX в. обстановка становится несколько иной. Меняется в определенной мере сам тип человеческой цивилизации и социально и научно-технически. При этом резко возрастает роль сознательной, целенаправленной, плановой, инженерной, управленческой - словом, разнообразной созидательной деятельности. Соответственно растет и удельный вес знаний обо всех этих вновь созданных предметах и процессах. Ныне знаниям об искусственных вещах, создаваемых трудом и гением человека, принадлежит, пожалуй, уже не менее значимая роль.

Дело в том, что природное и социальное, как сверхприродное, аналогично естественному и искусственному, в реальном мире существуют в неразрывном единстве. Действительно, социальное и искусственное не существуют без природного и естественного, являющихся их материальными носителями. На этой основе возникает двойственность качественной определенности социальных явлений, столь четко методологически раскрытая в учении К. Маркса. Однако в данной работе в центре внимания находится специфика естественного и искусственного, которая выступает как гносеологическая детерминанта соответствующих форм познания.