Философская революция в Германии была начата Иммануилом Кантом. Он в корне перевернул представление, согласно которому познающий субъект подчинен предмету, определяется впечатлениями от него и находится в страдательном состоянии, предмет же исполнен активности. Согласно Канту, субъект познающий предметы, дает им законы их существования, каковы вещи "в себе", независимо от нас, мы не знаем и знать не можем; но вещи, какими мы их знаем, есть наше собственное создание, продукт познающего субъекта.

Выступивший вслед за Кантом Фихте отверг существование непознаваемых "вещей в себе" и возвел само осознающего субъекта - Я - в единственную истинную и самостоятельную реальность: " .кто сознает свою самостоятельность и независимость от всего, что вне его, - а чтобы прийти к такому сознанию надо действительно сделать себя чем-нибудь, независимо ни от чего, через самого себя, - тот не нуждается уже в вещах, как в определении для своего Я". Результатом этой теории было отрицание самостоятельности мира объектов, сама природа появляется в ней лишь как призрачная тень субъекта; природа порождается бессознательной деятельностью мирового Я, или абсолютного субъекта; Я абсолютно, а не - Я - природа, это только продукт само противоположения Я (субъекта), результат его бессознательной деятельности.

В системе Фихте оставалось невыясненным отношение между конечным субъектом, или человеческим Я, и бесконечным субъектом, абсолютным Я, и при недостаточной их различенности второе нередко подменялось по сути дела первым. Это смешение не ускользнуло из поля зрения Шеллинга, который, овладев наукоучением Фихте еще в юности, развил ее дальше породил новую философскую систему, покоящуюся на более общем принципе. Абстрактное фихтеанское не - Я приобретало у него живой и чувствительный облик природы, и Шеллинг утвердил взгляд на нее как на бессознательную деятельность бесконечного субъекта, или "души мира". Природа - это абсолютное Я, которое продвигается вперед через целый ряд ступеней материального процесса и только в человеке приходит наконец к самосознанию. Это "видимый дух", живой, связный во всех своих частях единый организм.

В философии Фихте, от которой отправлялся Шеллинг, учение о природе не было разработано. Интерес автора "Наукоучения" был сосредоточен на том, как в отрешенности от природы и независимо от нее субъект сам определяет и целенаправленно формирует себя. Бессознательно действующее Я, которое, по Фихте, творит природу, осталось у него вне рассмотрения Шеллинг обратил внимание на то, что такое Я еще не есть, собственно, субъект; чтобы стать тождественным субъекту, оно должно пройти путь бессознательного природного развития, и ему еще только предстоит возвыситься к самосознанию. Таким образом, Шеллинг пришел к мысли, что начинать сразу с само познающего Я, как это делает Фихте, не исторично, что надо возвратиться к самому истоку: изобразить генезис самопознания и показать необходимость его появления.

Однако, учение о природе было "упущено" отнюдь не случайным образом. Дело в том, что Фихте упорно настаивал на невозможности такого раздела в своей философии. Соответственно, диалектический метод рассмотрения в том его виде, в каком он вышел из рук Фихте, неприложим к природе, в следствие того, что она с точки зрения Фихте, есть неизменное, застойное «бытие", резюмирующееся в понятии "объект", все в ней - от века, а метод наукоучения имеет дело только с тем, что развивается только с самопознанием. Объект - это "только необходимое препятствие" развитию, он - неустранимый элемент фихтеанской системы, но вовсе не предмет исследования в ней. Таким образом, Фихте настаивал на том, что развитие заключено не в самом "объекте", а лишь в способе теоретического построения его и в характере изложения. Понятие о "развивающемся объекте" представлялось ему само противоречивым и разрушительным для всей его системы. Предмет естествознания, каким воспринял его Фихте, мог и должен был включаться в его учение не как положительный источник и опора для диалектики самосознания, а лишь негативно, как контрастирующий фон, на котором она развивается. Природа не пробный камень, а антипод этой диалектики, безусловное противоположение ей.

Сточки зрения Шеллинга диалектический метод, используемый Фихте, должен быть пересмотрен, без этого нельзя было сопоставить анализ самосознания с анализом природы.

Изучая "Наукоучение" Шеллинг столкнулся с тем, некоторая скрытая, не сознаваемая людьми необходимость, чьим носителем является акт воли, объектируется "наперекор воле действующего, в качестве такого, что он сам по своему желанию никогда не мог бы осуществить" И отсюда попытки "доброй воли" установить моральный порядок "явно обнаружили свою порочность, приводя к полной противоположности своим замыслам и к деспотизму в той его самой ужасной форме, которая является самым непосредственным следствием всех таких стараний".

Неудачи сознания, собравшемуся строить мир "свободно и согласно своему собственному закону " (Фихте), обусловлены отнюдь не намеренным уклонением от поставленной им перед собой цели; дело в том, что модель сознания, раскрываемая с помощью фихтеанской системы, содержит в себе самомнение, нежелание взглянуть на себя извне, но только изнутри; порок заключается не в непосредственности, а в субъективизме. Таким образом, если развивать учение Фихте, призванное им стать "философией свободы", то можно прийти к идее такого государства, которое, как оказывается, должно служить не средством реализации свободы индивидов, а средством ограничения и подавления их свободы.

В следствие всего этого Шеллинг считал, что для преодоления фихтеанской формы диалектического метода, придания ему универсального смысла и объективной значимости необходимо было реинтерпретировать взгляд на объективное, как таковое. А в наиболее чистом виде объективное присутствует в природе. Природа, как известно, область компетенции естественных наук. Поэтому Шеллинг к ним и обратился. Но на науки о природе он взглянул иначе, чем Фихте, - не со стороны "состояния", а со стороны происходящих в них изменений, процессов, тенденций.

Шеллинг отмечает, что естествознание, принимая объективное, или природу, за первичное, с неизбежностью влечется к противоположному полюсу. Стараясь "обречь явления в форму теории", оно и само вместе с тем встает на путь преобразования себя из эмпирического в теоретическое естествознание и вступает на почву разума, общую с философией. Здесь Шеллинг увидел "неизбежную тенденцию естествознания оразумливать природу", "переход от природы к интеллигенции".

Если допускать вслед за Фихте, что каждая из сменяющих одна другую научных теорий одного и того же объекта есть не более чем субъективная конструкция, то в появлении каждой их них не улавливается никакой необходимости, она просто сосуществует наряду с прежними, и переход, точнее скачок от нее к последующей - дело произвола, связь между ними остается непонятной, необъяснимой. Шеллинг же, в отличие от Фихте, исходит из эволюционирующего естествознания, находит в развитии тех или иных теорий и в смене их новыми определенную закономерность, которую можно выразить как тенденцию ко все большему "одухотворению" (идеализации) объекта и (у Фихте этот момент отсутствует) к постепенной его "де материализации".