Из понятий справедливости вытекают обязанности "военной морали". Здесь основные положения Цицерона таковы: война может быть только вынужденным актом и допустима лишь в тех случаях, если переговоры не дают никаких результатов. Причина подобных войн только одна: оборона своего государства, цель же их - прочный мир. В обращении с побежденными следует проявлять человечность; сдавшиеся на милость победителя безусловно имеют право на пощаду. Однако он допускает (с некоторыми оговорками относительно причин) войны, которые ведутся ради укрепления власти и славы. "Это результат убежденности во "всемирно-исторической миссии" Рима". Таким образом вырисовывается новая обязанность и новая черта облика идеального гражданина - обязанность воина, защитника могущества римского государства. А если учесть, что наряду с этим превозносится мирная жизнь и занятие сельским хозяйством, причем говорится, что это "самое приятное и самое достойное занятие для свободного человека", то возникает идеал еще староримским времен - идеал земледельца и воина.

Рассуждение о справидливости заканчивается упоминанием о рабах, по отношению к которым, по мнению Цицерона, тоже следует проявлять справидливость(хоть и своеобразную): к рабам следует относиться как к "наемникам", т.е. требовать от них работу и предоставлять то, что им "полагается". Здеся можно выявить еще одну обязанность - обязанность "справидливого" хозяина, владельца рабов.

Другой "частью", или стороной, социальной добродетели следует считать благотворительность, которую также можно определить как доброту или щедрость. Переходя к рассуждению о благотворительности, Цицерон отмечает прежде всего, что нет ничего более соответствующего человеческой природе. Но применение этой добродетели на практике требует определенной осторожности: благотворительность (или щедрость) не должна ни вредить тому, по отношению к кому ее проявляют, ни идти за счет других людей; она не должна превышать средств самого благотворителя и должна распределяться в соответствии с достоинством того, по отношению к кому ее проявляют. Все это еще раз напоминает, что людская жизнь происходит в обществе, причем "поскольку мы живем не среди совершенных и без исключения мудрых людей, а среди таких, для которых вполне достаточно, если они являются отображением добродетели, то надо также понять, что нельзя полностью пренебрегать ни одним человеком, в котором могут проявляться хотя бы малые признаки такой добродетели".

Говоря олюдской жизни в обществе, Цицерон подчеркивает, что общество связывает людей союзом, разумом, речью (этим люди и отличаются от животных). Человек обязан помогать человеку, но средства отдельных лиц невелики, и потому необходима градация благотворительной деятельности. Она должна быть установлена в соответствии с существующими степенями общности людей. Таких степеней несколько. Если не говорить о понятии человечества в целом, то то можно выделить такие связи, как общность племени, происхождения, языка. Еще более тесной связью считается семья. Это, так называемая, первая ячейка общества, из которой вырастает впоследствии государство.

"Из всех общественных связей, - говорит Цицерон, - для каждого из нас наиболее важны, наиболее дороги наши связи с государством. Дороги нам родители, дороги дети, родственники, близкие друзья, но отечество одно охватило все привязанности всех людей. Какой честный человек поколеблется пойти за него на смерть, если он этим принесет ему пользу?" Таким образом, здесь приводится определенная шкала обязанностей, расположенных в зависимости от их значимости: на первом месте стоят обязанности по отношению к отечеству и родителям, затем - к детям, семье и, потом, к родственникам и друзьям. Так к характерным чертам и обязанностям идеального гражданина прибавляется еще одна (это наиболее специфическая римская черта) - особое отношение к отечеству, семье, близким.

Таковы нравственные нормы и вытекающие из них обязанности, присущие идеальному гражданину. При этом рассматривая их применение в сфере "полезного", Цицерон нашел, что противопоставление "нравственно-прекрасного" и полезного есть величайшее заблуждение, т.е. "что нравственно-прекрасно, то, тем самым, уже и полезно". А "кто захочет снискать истинную славу справидливого человека, тот должен выполнять обязанности, налагаемые справедливостью ."

Многие критики считают, что образ идельного гражданина, со всеми связанными с этим идеалом обязанностями и нормами поведения, со всеми его характерными чертами и качествами, "может рассматриваться как некое своеобразное политическое завещание Цицерона, завещание умудренного жизненным и государственным опытом деятеля, оставляемое им современникам и потомству в один из наиболее напряженных моментов как его личной судьбы, так и судьбы всего римского государства".