В литературе человеческое бытие воссоздается в формах, подобных этому бытию, но не тождественных им, т.к. художник работает не с материальными элементами самого бытия, а с помощью слов создает идеальный его образ.

Художественная правда произведения, возникающая в результате переживания и осмысливания жизни писателем, не является жизнеподобием в буквальном смысле, она не копирует бытие. А воссоздает его как целостность. Ведь "художественное мышление является более высоким уровнем видения мира, по сравнению с опытом, это - специфически - целостное, универсальное видение"( [14]), которое, однако, было бы близким без индивидуального опыта художника, создающего уникальность художественного произведения. Создавая образ человека, писатель одновременно может быть другом, врагом, судьей и т.п. Силой своего воображения он охватывает все эти позиции, художественное мышление позволяет ему видеть не только то, что находится в его поле зрения, но и то, что скрыто, что вообще будет или могло бы быть. "Целостность, или универсальность художественного видения, как нам представляется, может исходить только из такой позиции, которая воплощает потребность человека выразить тотальность и целостность человеческого бытия, т.е. человека в единстве всех сторон его сущности - индивидуальной, социальной и родовой"([15]).

Итак, философия и литература являются формами осмысления человека и его бытия. Они помогают нам ориентироваться в жизни, находить оптимальную меру соотнесенности в нас видового и родового начал. Главное, и философия, и литература рассматривают человека как целостность в единстве всех его сторон, следовательно, все возражения относительно введения термина "художественная антропология" нельзя считать достаточно обоснованными. Различия между этими формами осмысления человека есть, и главное, возможно, в том, что "если объектом литературы и искусства является логика индивидуальной жизни и "просвечивающая" сквозь нее логика специальной и "родовой" жизни, то объектом философии, ее специфическим предметом является логика социальной жизни, точнее - взаимодействие индивидуальной, социальной и "родовой" жизни человека, общим итогом которой является и общество, и человечество, и саморазвивающийся индивид"([16]). Поспорить с этим высказыванием можно, но это предмет отдельного разговора. Для нас важным остается то, что можно выделять как философскую, так и "художественную" антропологию.

Заключение

"Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком", - размышлял восемнадцатилетний Достоевский([17]). Разгадал ли кто-либо из людей эту тайну? Думаю, нет. Проблема человека устремлена в будущее. Каждый из нас и каждый из тех, кто придет нам на смену, еще не раз зададут себе вопросы: кто я? для чего живу? для чего существует весь человеческий род? Каждый найдет свой ответ или не найдет его вовсе, уходя в неведении в мир иной - в мир, где божественное озарение, прояснив наш разум, разрешит все проблемы. Но тех, кто уходит в неведении, не так много. Смысл жизни необходим нам, как воздух. Как вода, необходимо нам понимание человека в его целостности, что помогает индивиду понять самого себя. Философия и литература делают неоценимый вклад в раскрытие сущности человека, в поиск им смысла жизни. Несчетное число философских концепций человека и идей, содержащихся в художественных произведениях, - где истина? как определить сущность человека и смысл его жизни? Нельзя забывать, что истина не статичное, а развивающееся явление. Сегодня истинно это, завтра это же стало ложным. Проблема человека развивается во времени: огромный путь уже пройден, но будущее открывает все новые и новые перспективы решения этой проблемы. Главное, не впадать в крайности, "расщепляя" при этом единую сущность человека, и помнить: чтобы быть личностью, нам надо каждую минуту, каждое мгновение, шаг за шагом постигать тайну, имя которой - Человек.

Примечания

[1] Бердяев Н.А. О назначении человека // Мир философии: Книга для чтения. - М., 1991. - Ч.II. - с. 256.

[2] Кузнецов В.Г., Кузнецова И.Д., Миронов В.В.,Момджян К.Х. Философия. Учебник. - М.: ИНФРА - М., 1999. С. 422.

[3] Кузнецов В.Г., Кузнецова И.Д., Миронов В.В., Момджян К.Х. Философия. Учебник. - М.: ИНФРА - М., 1999. С. 423.

[4] Философский энциклопедический словарь / Гл. редакция: Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев и др. - М.: Сов. Энциклопедия, 1983 - с. 769.

[5] Хомич Е.В. Человек // Новейший философский словарь / Сост А.А. Грищанов. - Минск: Изд. В.М. Скакун, 1998. - С. 802.

[6] Гуревич, П.С. Философская антропология: Учебное пособие. - М.: Вестник, 1997.- С.6

[7] Ортега- и -Гассет. Восстание масс // Вопросы философии. - 1989. - № 3. - С. 120.

[8] Ортега- и -Гассет. Восстание масс // Вопросы философии. - 1989. - № 3. - С. 121.

[9] Философский энциклопедический словарь / Гл. редакция: Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев и др. - М.: Сов. Энциклопедия, 1983. - с. 489.

[10] Кузнецов В.Г., Кузнецова И.Д. и др. Философия: Учебник. - М.: ИНФРА - М, 1999. - С. 423

[11] Орлов В.В. Социальная биология // Соотношение биологического и социального. Межвузовский сборник научных трудов. - Пермь: Изд. Перм. Ун - та, 1981. - С. 17.

[12] Иванов В.П. Художественная деятельность и художественная реальность // Художественная деятельность. Проблемы субъекта и объективной детерминации. - Киев, 1981. - С.100.

[13] Москвина Р.Р., Мокроносов Г.В. Человек как объект философии и литературы. - Иркутск.: Изд-во Иркут. Ун-та, 1987. - С. 50.

[14] Москвина Р.Р., Мокроносов Г.В. Человек как объект философии и литературы. - Иркутск.: Изд-во Иркут. Ун-та, 1987. - С. 71.

[15] Москвина Р.Р., Мокроносов Г.В. Человек как объект философии и литературы. - Иркутск.: Изд-во Иркут. Ун-та, 1987. - С. 73.

[16] Москвина Р.Р., Мокроносов Г.В. Человек как объект философии и литературы. - Иркутск.: Изд-во Иркут. Ун-та, 1987. - С. 85.

[17] Достоевский Ф.М. Полн. Собр. соч.: В 30 Т. - Л., 1985. - Т.28. - Кн. 1. - С. 63.