Характерные черты и особенности современной западной философии отчетливо проявляются в тех оживленных, а порой и весьма острых дискуссиях о природе и призвании философии, которые по сей день ведутся в самых различных регионах западного мира.

Вопросы «зачем философия?», «нужна ли еще философия?» и другие, ставящие под сомнение оправданность и правомочность философии как самостоятельной духовной деятельности или научной дисциплины, в последнее десятилетие не сходят со страниц журнальных статей и специальных, посвященной именно этой теме монографических изданий.

Широкий размах и особую остроту приняло обсуждение этих проблем в западногерманских философских кругах. Положение философии, ее возможности по-разному оцениваются в западногерманской философской среде. Из всего многообразия существующих подходов к этому вопросу наибольший резонанс получили два – критико-пессимистический и проблемно-оптимистический. Из выступлений представителей первого подхода складывается крайне неутешительная картина западной философии. Сторонники второго подхода, не отрицая всех трудностей современной философской ситуации, рассматривают их как трудности развития и предлагают различные программы восстановления правомочия философии, ее научной и социальной практической действенности.

Скептики и пессимисты констатируют, прежде всего, один несомненный факт – утрату культуры масштабного, стратегического философского мышления, охватывающего и объясняющего мир в целом, способного к анализу и оценке общей социально-политической, культурной и духовной ситуации времени. Обращается внимание на отсутствие крупных мыслителей, философов, могущих стать родоначальниками влиятельных направлений мысли. Эра великих мастеров философствования (Хайдеггера, Ясперса, Рассела и др.) осталась позади-отмечают Лобкович и Хоккепель.

Несостоятельность и беспомощность философии Хоккепель видит в непреодолимом методологическом плюрализме, непрекращающейся «критике всех против всех», ведущей, в конечном счете, к аннигиляции самой философии.

Западнная философия, по мнению ее самокритичных представителей, не выработала ни каких критериев и норм, которые бы могли воплотиться в конкретных способах действия, поведения, и поэтому она должна признать свою беспомощность перед практикой. «Философская теория науки»- пишит Ридель,- «не содействует научному прогрессу, социальная и политическая философия на протяжении всей своей истории редко разрабатывали концепции, которые способствовали бы человеческому общежитию».

Эта скептическая оценка возможностей философии принимает крайние меры у Маркарда. Философия, по его мнению, не смогла и не сможет оправдать возлагаемых на нее с разных сторон надежд. Она не справилась с функцией утешительницы душ человеческих, которую нередко брала на себя.

Не оправдали себя и так называемые «технологические» притязания философии, связанные с ожиданием, что она сможет способствовать развитию «технологически реализуемого полезного знания». «Наконец»,- считает Маркард - «стала очевидна также несостоятельность политических притязаний философии на роль устроительницы общественных дел, науки о жизненной мудрости, указающей человечеству путь к достижению справедливого и заслуженного счастья».

И, в конце концов, Маркард заключает: «Сперва философия была компетентна во всем, позднее - компетентна лишь в некоторых областях, и, наконец, философия сегодня компетентна лишь в одном, а именно в признании своей некомпетентности… Философия? Она кончилась. Мы занимаемся философий после конца философии».

Однако есть философы, настроенные не столь пессиместично как Маркард.

Важным условием определения места философии в современном мире, согласно Баумгартнеру, является анализ ее функций в конкретных общественных формациях. В данном случае имеется в виду положение философии в индустриально развитом капиталистическом обществе, в сложных обстоятельствах его динамического и противоречивого развития, с его перманентными социально-экономическими потрясениями, политическими конфликтами и кризисами. В этих условиях Баумгартнер утверждает необходимость философии, харрактеризуя ее в согласии с Люббе, как «интеллектуальное искусство рефлексии, имеющее своей целью разрешение кризисов». Философия, по его мнению, должна выполнят не просто функцию элементарной схемы ориентации в конкретных изменившихся условиях, а более масштабную ориентационную функцию, определяемую ее собственными и «формально-априорными знаниями о мире и человеке».

Следущая постановка вопроса о судьбах философии уже относится к более конкретному и фактическому ее институциональному положению. В дискуссиях на эту тему речь идет о том, должна ли философия существовать и быть использована в рамках научно-исследовательских и учебных заведений, на специальных философских факультетах университетов. И вообще оправдывает ли себя философия как профессиональная академическая дисциплина?

В размышлениях на эту тему западногерманские философы исходят из того реального положения философии, которое сложилось в условиях современных форм общественной организации духовной деятельности. Имеется ввиду то обстоятельство, что реальная философская работа осуществляется сегодня в Германии, как правило, институционально, т.е. в рамках крупных организаций, и в условиях общества, где наука стала важной производительной силой.

Вообще Ридель выделяет три группы людей занимающихся философией. К первой он относит «философов по обстоятельствам», каким может быть каждый в своих размышлениях о судьбах мира и человека, о той или иной жизненной ситуации. Во вторую группу входят те, для кого философия является побочной профессией,- это большая армия философских экспертов, специалистов по определению границ и возможностей конкретного вида научной и практической деятельности. И, наконец, к третьей группе Ридель относит уже тех, для кого философия является главной профессией. И вот между философами-профессионалами и множеством непрофессионально и побочнопрофессионально занимающихся философией, прежде всего, обнаруживаются различия, зачастую несовместимые представления о природе философии и ее функциях в современном мире.

Сложный и синтетический характер объекта философского познания, а также специфические теоретические средства, с помощью которых философия познает и объясняет мир и человека, определяют и ее собственную природу. Философия - не общая теория или мира или человека, она есть общая теория мира и человека. В своих обобщениях философия опирается на научное знание и на ценностное отношение к действительности, выражающее ту или иную жизненно-мировозренческую позицию человека, социальной группы, класса. Философские законы и принципы воплощают в себе одновременно и истину, и ценность, научное знание, понимание человека и мира и постижение их смысла и значения. Философия говорит человеку как о его реальном, фактическом положении в мире, так и о его жизненном назначении, не только о том, что он есть, но и том, чем он должен быть. Соответственно, существо той или иной философии во многом определяется тем, как она сочетает, соотносит в себе научнотеоритический и ценностнопрактический моменты. Как в прошлом, так и в настоящем философия выступаоа и выступает не только как теория мира и человеческого познания, но и как наука о жизненной мудрости, как способ ориентации в мире, как практически-духовный способ освоения и преобразования действительности.