Обе концепции не имеют сколько-нибудь серьезного на­учного обоснования. Они не только не анализируют соотно­симые явления, но, по сути дела, противопоставляют их друг другу. На практике же противопоставление, столкно­вение государства и права неизбежно приводит лишь к их взаимному ослаблению.

В действительности взаимосвязь государства и права до­статочно сложна. А потому соотношение между ними следу­ет проводить под углом зрения анализа их единства, разли­чия и многостороннего воздействия друг на друга.

Государство и право нерасторжимы. Как надстроечные явления они имеют единую социально-экономическую осно­ву, у них во многом одинаковая судьба, они не могут суще­ствовать и развиваться друг без друга. Вместе с тем госу­дарство и право различаются по своей структуре, способам функционирования и т.п. Например, если рабочая, "механизменная" часть государства состоит из органов и учреж­дений, в которых работают люди, то центральная часть, "ядро" права — нормы, которые объединяются в правовые институты, отрасли. Государство входит в политическую систему общества как ее стержневой элемент, право — в нормативную систему.

Пожалуй, самый важный аспект рассматриваемого со­отношения, нуждающийся в обстоятельной научной прора­ботке — воздействие государства на право и влияние права на государство. Подчеркнем, что только при активном взаи­модействии государство и право могут полноценно и эф­фективно функционировать, приобрести социальную цен­ность.

Современная юридическая наука считает, что основны­ми сферами воздействия государства на право являются правотворчество и (особенно) правореализация. Исторический опыт показывает, что государство активно участвует в правотворчестве, однако абсолютизировать его роль в этом про­цессе нельзя. В такой абсолютизации как раз и заключается коренной недостаток юридического позитивизма.

Государство в буквальном смысле не творит, не созда­ет право, оно юридически оформляет и закрепляет лишь то, что уже созрело в обществе в виде объективных по­требностей, притязаний — общественных правовых и нрав­ственных идеалов и других общезначимых факторов. Но, так или иначе, государство придает праву важные свойства — формальную определенность, общеобязательность.

За правом всегда стоят авторитет и ре­альная сила государства. Вместе с тем государство само должно строго соблюдать и исполнять правовые предписа­ния, а в реализации права наряду с государством могут и должны активно участвовать и граждане, и институты граж­данского общества.

Итак, право без поддержки и воздействия государства обойтись не может, но и само государство объективно нуж­дается в праве. Иными словами, между ними складывается устойчивое функциональное взаимовлияние.

Право юридически оформляет государство, регулирует все основные стороны его функционирования и тем самым придает государству и его деятельности легитимный харак­тер. Оно регламентирует порядок формирования органов го­сударства, закрепляет их компетенцию и упорядочивает их отношения между собой, подчиняет деятельность государ­ства определенному правовому режиму, устанавливает пре­делы вмешательства государства в работу институтов граж­данского общества, частную жизнь граждан и т.д. С помо­щью права определяются вид и мера государственного при­нуждения, вследствие чего оно становится правовым и кон­тролируемым. Право — важнейшее и необходимое средство юридического общения со всеми субъектами права как внутри страны, так и за ее пределами, с мировым сообществом в целом.

57. Право и экономика.

В марксистской науке господствовало положение о первен­стве, главенстве базиса над надстройкой, и юристы последова­тельно исходили из того, что развитие производительных сил и производственных отношений объективно обусловливает все по­литические и правовые формы. Правда, в трудах советских ученых указывалось на большие возможности социалистического госу­дарства и права эффективно воздействовать на экономику. И это вполне понятно: с октября 1917 г. утверждается беспрекословная практика тоталитарного переустройства экономической жизни. Эту практику освящала теория построения социализма в одной отдельно взятой и преимущественно отсталой стране, способной с помощью государства перешагнуть через естественные фазы развития. Своего рода отступление от классического марксизма проявляется и в тех положениях, согласно которым "после уста­новления диктатуры рабочего класса законы закрепляют его по­беду во всех областях общественной жизни и тем самым . как бы "создают" новые общественные отношения, поскольку социалис­тические общественные отношения не могут сложиться при ка­питализме.

Уязвимость взглядов советских юристов на соотношение права и экономики состояла в том, что применительно к социалистическому обществу подчеркивался принципиально иной характер этого соотношения. В таком случае должен был следовать вывод (которого, разумеется, никто не делал), что или наше право, или наша экономика представляют собой нечто иное, нежели эконо­мика и право в общепринятом их значении.

В современных условиях стала совершенно очевидной декла­ративность многих прежних положений, стало понятно, что желаемое сознательно или бессознательно выдавалось за действи­тельное. Плановое хозяйствование далеко не всегда направлялось на удовлетворение потребностей граждан, не было и провозгла­шенного гармоничного пропорционального роста производитель­ных сил. Воздействие государства охватывало и производство, и обращение, и потребление. Помимо того, что столь широкая сфера воздействия сама по себе сомнительна, экономическая деятельность государства была далека от подлинно научного обо­снования и направлялась не столько законом, сколько партийны­ми директивами и подзаконными актами. Нормативные акты не допускали эксплуатацию человека человеком, но они фактически освящали эксплуатацию человека государством.

Долгое время в советской науке считалось, что экономическая конкуренция различных предприятий возможна была лишь в ус­ловиях многоукладной экономики в период восстановления на­родного хозяйства после гражданской войны. Вообще же наибо­лее эффективное воздействие на производительные силы и про­изводственные отношения государство оказывает тогда, когда оно выступает и как организация политической власти, и как собст­венник, распоряжающийся материальными и трудовыми ресурса­ми, направляя деятельность производственных коллективов и граждан. И хотя в отдельные периоды истории СССР (например, 1964—1965 гг.) поднимался вопрос об экономической самостоя­тельности хозяйствующих субъектов, все-таки в реализации из­вестного принципа демократического централизма превалировал откровенный централизм. Система планирования, снабжения, финансирования и другие хозяйственные формы базировались на государственной собственности, исключая какую-либо частную инициативу.

Общая схема соотношения экономики и права представлялась следующим образом: право есть концентрированное выражение политики, а политика — концентрированное выражение эконо­мики. Однако такая схема не учитывала многих реалий. Во-пер­вых, в праве выражается не только политика, но и многое другое. Во-вторых, государственная политика не может сводиться к по­литике одной политической партии, как это имело место и всеми одобрялось. В-третьих, политика в первую очередь выражала ин­тересы правящих группировок, а не требования народа, не по­требности экономики.