Психологическое интервью позволило нам узнать, что принятие решения отказаться от новорожденного у этих женщин возникает, как правило, задолго до рождения ребенка. В это время женщины обычно переживают тяжелой психологический кризис, имеющий в разных случаях разное содержание. Однако, общим для всех является борьба мотивов - когда инстинктивному стремлению женщины к материнству и давлению общественной морали противодействует неверие в своп силы и возможности. Это может быть связано с реальной пли мнимой физической или моральной несостоятельностью, с ощущением неспособности и нежеланием преодолевать жизненные трудности, отсутствием элементарных материальных условий, а также с ощущением утраты (или угрозы утраты) социальной поддержки в связи с распадом семьи, со смертью и болезнью близких, высоки ми социальными притязаниями, со страхом вернуться в род пой дом с "незаконнорожденным ребенком и пр. Решающим здесь является ощущение, что рождение ребенка может стать угрозой для реализации собственных социальных устремлений, или, напротив, ощущение, что мать сама (а через нее и все ее окружение) является угрозой для благополучия и даже жизни собственного ребенка. Примером первой -эгоистической мотивации - может служить случай, когда молодая женщина, студентка института, отказалась от вне брачного ребенка по причине невозможности закончить институт и стать экономистом без поддержки родственников живущих в другом городе. Примером иной, условно альтруистической, мотивации отказа является Наблюдение, в которой юная узбечка беженка из Таджикистана, выходец и: традиционного мусульманского клана, на сносях приехал, рожать в Москву в тяжелой депрессии, без средств к существованию, скрываясь от гнева семьи. После рождения ребенка она просила обязательно дать ей адрес больницы куда был переведен ее недоношенный ребенок, в надежде не потерять ребенка, проследить за его судьбой, чем-то помочь ему.

Автор данной курсовой считает, что какая бы ни была причина, побуждающая женщину принять решение отказаться от новорожденного ребенка, данный поступок является результатом и особой формой разрешения серьезного психологического конфликта за счет подавления одного из сильнейших природных инстинктов -инстинкта материнства. Это уже само по себе свидетельствует о силе деструктивных факторов, препятствующих его реализации, а также о качестве психологической защиты и структуры ее эмоциональной сферы. Поэтому, вступая в контакт с "отказницей", исследователь должен видеть перед собой страдающую, испытывающую чувство вины женщину, женщину, переживающую тяжелую психическую травму, независимо от конкретных внешних форм ее поведения.

Принятие решения оставить своего ребенка у многих жен-шин сопровождается чувством психического напряжения, вины и собственной греховности. В таких случаях поведение женщины во время беременности можно рассматривать как своеобразные формы психологической защиты.

В одних случаях это рационализация. В таких наблюдениях женщина привлекает для самозащиты множество реалистических и малореалистических доводов, которые с ее точки зрения, "оправдывают" поступок и, как правило, утрачивает способность видеть и рассматривать иные - альтернативные варианты выхода из кризиса. При этом могут агравироваться собственные отрицательные физические и моральные качества, гипертрофироваться материальные и семейные затруднения. Как пример: одна ранее уже замужняя женщина рассуждает о том, что она не сможет дать ребенку достойного воспитания, т. к. сама еще "как ребенок" и нуждается в постоянной опеке. Другая молодая одинокая женщина - убеждена, что ее отец непременно ее убьет, если узнает о ребенке. В качестве доказательства вспоминает, как в детстве отец отстегал ее веревкой. При этом она априорно игнорирует помощь других членов семьи, знакомых, заранее убеждена в невозможности социальной помощи со стороны государства. При этом и не пытается узнать об ее объеме. Характерной чертой таких состояний является аффективная насыщенность н ригидность своих представлений и установок. Попытки рационально обсудить иные варианты бываю; малоэффективны и могут вызвать лишь обиду, непонимание агрессию.

В других случаях преобладают механизмы вытеснения когда женщина, остро пережившая первый эмоциональный шок от осознания нежеланности беременности, постепенно как бы "забывает", что она беременна. Очень часто такая женщина ведет прежний, а иногда и более активный образ жизни. Много переезжает из города в город, неумеренно развлекается, курит, алкоголизируется, придается сексуальным эксцессам. При этом часто исчезают субъективные признаки беременности, игнорируется шевеление плода. Женщина почти всю беременность чувствует себя "хорошо", перестает предвидеть очевидные вещи, элементарно планировать или устраивать свою жизнь. Проявлениями таких качеств служат - избегание аборта при нежелании иметь ребенка. При этом типичны такие объяснения: "не сделала аборт . как-то так - не получалось .", " .думала, что как-нибудь обойдется .", " .опоздала вовремя, ", " .я отдыхала на юге, не хотелось терять путевку ." и т. д. При этом, до конца такая женщина может демонстрировать амбивалентность своих чувств по отношению к ребенку, принимать предложение прикладывать ребенка к груди, искать сочувствия и поддержки. Несколько иная картина психологической защиты демонстрируется в тех случаях, когда женщина, будучи с самого начала не мотивирована на беременность, на протяжении всей беременности буквально игнорирует своего будущего ребенка. Уже заранее она относится к нему безразлично, как к ненужной вещи, не включает его в сферу своего самосознания. Часто такие женщины донашивают беременность только потому, что знают: "аборт вреден для здоровья". Одна из рожениц, бросившая ребенка в родильном доме, в спокойном тоне рассказывала, что, хотя имеет уже двоих детей и живет с мужем, но не собирается брать последнего, т.к. имеет большие трудности со здоровьем первых и боится, что на третьего у нее не хватит собственного здоровья. По рассказам акушеров, перед их глазами проходят многие "хронические отказницы", которые, оставив одного ребенка, меньше чем через год возвращаются чтобы родить нового и отдать его государству. Судьба же новорожденного их мало интересует, т. к., во-первых, он еще не человек, а во-вторых -" .свет не без добрых людей .". Некоторые исследователи с вытеснением связывают случаи пьянства во время беременности, а как крайние (психотические) варианты описывают случаи, когда женщина приходит в _родовой зал с убеждением, что она вовсе не беременна [Брутман В.И., 1994, с 53].

В части наблюдений на первый план выступают механизмы переноса. В этом случае для женщины ребенок буквально становится воплощением всего того зла, которое, как она считает, незаслуженно получила от жизни и, в первую очередь, от отца ребенка. С рождением ребенка связывается полный жизненный крах. Главные эмоции таких женщин но отношению к новорожденному - это брезгливость, отвращение и даже ненависть. Для них типичной становится убежденность в том, что "такой нежеланный ребенок просто не может быть нормальным". Агрессивность к собственному плоду такие женщины реализуют через особое абортное поведение, в том числе через упорные попытки всяческими путями прервать беременность даже на самых поздних сроках, иногда подвергая себя серьезной опасности. Часто всю беременность, в фантазиях, ребенок представляется уродливым, крайне безобразным. К примеру: в сновидениях 25-летней "отказницы" ребенок появлялся на свет в виде скорчившейся старухи, тянущей к ней волосатые руки. В качестве примера - переживания 19-и летней девушки, выпускницы ПТУ, забеременевшей в результате нераскрытого группового изнасилования. Скрывая беременность от родителей, которые и последующем не только смирились с ребенком, но и взяли его под опеку, девушка при одном только упоминании о родившейся дочери закрывала лицо руками, плакала и говорила, что ненавидит ее, т. к. она "сломала ей жизнь".