В тоже время независимо от места находки доллар в бумажнике чаще возвращался, чем в конверте, а последний чаще, чем просто лежащий доллар ( и соответственно, реже присваивался). Исходя из анализа понесенных затратГ.Хек-хаузен рассматривал личностную атрибуцию как дополнительный объясняющий фактор. Чем более условия ситуации препятствуют присвоению доллара, т.е. чем оно рискованнее ( скажем, случай своего факультета ), и чем большим представляется вред, наносимый владельцу ( скажем, доллар в бумажнике ), тем в большей степени оно приписывается личностным переменным ( отрицательным чертам характера ). С другой стороны, чем больше ситуация благоприятствует этому поступку, т. е. чем он менее рискован (скажем, вариант умывальной комнаты) и чем меньше вредит владельцу ( скажем, просто лежащий доллар), тем в большей степени он представляется обусловленным ситуационными факторами. Если исходить из понесенных затрат, то в ситуации присвоения доллара следует учитывать затраты трех типов: затраты, которых стоила владельцу доллара его потеря; затраты нашедшего, связанные с возможностью попасться; затраты нашедшего, связанные с понижением самооценки. Таким образом затраты и польза могут состоять не только материальных благах, затрачиваемых субъектом усилиях, времени и т.д., но и в потере или приобретении возможностей реализации других, направленных на достижение своего собственного блага мотивов. На деле оказывающий помощь принимает также в расчет соотношение затрат и пользы для обратившегося за помощью, особенно в тех случаях, когда последствия неоказания помощи были бы слишком существенны.

Чем менее понятно действие помощи с точки зрения анализа затрат, тем скорее оно объясняется особенностями личности оказавшего помощь человека, его бескорыстием. Если анализ затрат применить к притче о сострадательном самаритянине, мы вынуждены будем обратиться к явной личностной атрибуции. Действие самаритянина потому кажется нам столь бескорыстным, что оно противоречит типу поведения, навязываемому обстоятельствами, и должно быть приписано ярко выраженным личностным особенностям оказавшего помощь. Затраты, которых стоит оказание помощи, здесь велики, зат­раты же, связанные с отказом от помощи, напротив, практически равны нулю, ибо на уединенной дороге не было никого, кто мог бы привлечь самаритянина к ответственности за неоказание помощи; чрезвычайно высокими, вплоть до потери жизни, были бы лишь затраты жертвы разбойников.

1.3 НОРМЫ.

Сколь бы ни оказалось сильным влияние спровацированных ситуацией соображений о связанных с действием помощи затратах на совершение этого действия, их объяснительные возможности неуклонно падают по мере того, как помощь становится все более ориентированной на благо другого челове­ка и дает отрицательный баланс затрат для помогающего субъекта. Очевидно, что независимо от связанных с затратами соображений оказание помощи ориентировано также на соблюдение норм или некоторых универсальных правил поведения. Нормы, требующие оказания помощи, имеют давнюю традицию; в серьезных случаях неоказание помощи может караться по закону,

Существует несколько социальных норм нравственного порядка, характерных для поведения человека в современном цивилизованном обществе. Исходя из них можно объяснить альтруистическое поведение. Одной из таких норм является норма социальной ответственности. Норма социальной ответственности требует оказания помощи во всех случаях, когда нуждающийся в помощи находится в зависимости от потенциального субъекта помощи, например, в силу того, что он слишком стар, болен или беден и нет другого человека или социального института, который взял бы на себя заботу о нем. Влияние этой нормы подтверждается экспериментом, в котором помощь руководителю зависела от эффективности работы его сотрудников. Чем больше руководитель нуждался в помощи (например, для выигрыша приза), тем выше была готовность к помощи у сотрудников. Эта закономерность наблюдалась и когда испытуемый-сотрудник заранее был уверен, что ни нуждающийся в помощи руководитель, ни экспериментатор не узнают о его усилиях.

Ответственность, основанная на зависимости другого человека, может видоизменяться под влиянием различных факторов, особенно под влиянием каузальной атрибуции возникновения потребности в помощи. Чем больше нуждающийся в помощи человек оказывается виновником своего положения, тем меньше окружающие чувствуют себя ответственными за оказание ему помощи. В случаях, когда зависимость нуждающегося в помощи человека достигает столь высокой степени, что начинает чересчур сильно ограничивать внутренне переживаемую свободу действий субъекта помощи, может наблюдаться своеобразная "реактивность": ожидаемое или требуемое оказание помощи представляется субъекту действием слишком обременительным, и он стремится освободиться от него, чем уменьшает свою готовность к помощи. Подчеркивать норму ответственности и тем самым усиливать готовность к помощи может влияние образца. Например, если водитель видел, как женщи­не, у которой случилась небольшая авария с колесом автомашины, оказывалась помощь, то он скорее окажет помощь при скорой новой встрече с новой жертвой такой же (подстроенной) аварии. Причем влияние образца бывает более сильным в случае, когда субъект непосредственно видит само действие помощи, а не слушает нравоучительный рассказ о нем.

Другой социальной нормой, определяющей оказание альтруистической помощи, является норма взаимности. Смысл ее состоит в моральном обязательстве человека платить добром за добро. Действенность нормы взаимности наглядно демонстрирует лабораторный эксперимент. Так, испытуемые значительно больше помогают в выполнении определенной работы другому испытуемому, если он до того не отказывался помочь им самим. Признательность оказывается особенно сильной, если человек приходит на помощь не вследствие предписания, а по доброй воле. Помощь, оказываемая с расчетом на взаимность , может преследовать различные цели. Во-первых, субъект может хотеть получить компенсацию за оказанную помощь. Во-вторых, он может хотеть обязать получившего помощь человека помогать ему ( тому, кто помог ) в будущем. Наконец, помощь может быть оказана с тем, чтобы благодарность как погашение долга получившего помощь человека была возможна лишь в определенной степени. Мера субъективно пере­живаемой обязательности выполнения нормы взаимности получившим помощь человеком зависит главным образом от оценки намерений помогающего и самой оказанной помощи. Мотивация помогающего воспринимается тем недоверчивее, чем утрированнее кажется помощь и чем менее она отвечает особенностям положения попавшего в беду человека. В таких случаях возникает подозрение, что оказывающий помощь преследует корыстные цели, обязывая получающего помощь в соответствии с нормой взаимности компенсировать эту помощь в будущем. Вместе с тем помощь, не рассчитанная на взаимность, также может вызвать слабую благодарность или даже враждебность. Это происходит, когда получивший помощь чувствует себя чрезмерно обязанным и не имеет возможности отблагодарить за нее, здесь мы опять встречаемся с ведущим к "реактивности" ограничением свободы действий. Напротив, получивший помощь будет тем сильнее стремиться к взаимности, чем быстрее она последовала и чем больше отвечала ситуации, чем бескорыстнее (не связанными с расчетом на взаимность) были намерения помогающего и чем выше оказались затраты на оказание помощи.