На проходящем в это время учредительном съезде «Союза освобождения» часть его участников создала «Партию конституционных демократов» (кадетов). Несколько позже кадеты приняли второе название – Партия Народной Свободы. Лидером партии стал известный историк П. Н. Милюков. Свою партию он объявил внеклассовой партией, «продолжательницей интеллигентских традиций»5. Все усилия Милюкова были направлены на выявление «политического лица» партии «третьей возможности». «Мы стали той, группой, за которой установилась не нами выбранная, но характерная кличка «кадетов»: нас стали узнавать по нашему

1 Милюков П. Н. Воспоминания (1859-1917 гг.), М., 1990. С. 311.

2 Витте С. Ю. Избранные воспоминания, 1849-1911 гг. М., 199. С. 542.

3 Там же С. 525.

4 Там же С. 419.

5 Милюков П. Н. Воспоминания (1859-1917 гг.), М., 1990. С. 15.

Собственному паспорту»1. – писал Милюков. И программа включала в себя: установление конституционного строя, частичное отчуждение частновладельческих земель и передача их крестьянам с вознаграждением по справедливой оценке, равенство всех перед законом, установление политических свобод. В отличие от революционного лагеря, как показали дальнейшие события, кадеты были готовы удовлетвориться конституционной монархией. После манифеста 17 октября кадеты «продолжали борьбу, чем сорвали добрые намерения власти, и вызвали её сопротивление и реакцию»2.

Другой либеральной партией в то время стал «Союз 17 октября». Это право- либеральная партия чиновников, помещиков и крупной торговой промышленной буржуазии. В своё время они отрицали возможность существования в России законодательного правительства, выступали за «единую и не делимую», но за либеральные реформы. Партия, во главе с. А. И. Гучковым, П. Л. Корфом, М. В. Родзянко, поставила задачу (в отличие от кадетов) – «сговорится с властью и оказать ей поддержку»3, т. к. её удовлетворил минимум уступок правительства. Манифест 17 октября, по мнению октябристов, «знаменует собой величайший переворот в судьбах нашего отечества: отныне народ наш становится народом политически свободным, наше государство – правовым государством… В то же время… это было стремление прекратить революционную смуту, установить твёрдый порядок»4.

От революции стали отходить целые общественные группы и сословия.

Провозглашение политических свобод заставило сорганизоваться и реакционеров. Милюков вспоминал: «Утром… я встретил толпу, …которую мы в те времена… называли «охотнорядцами», разумея под этим очень серого обывателя черносотенного типа… Толпа что-то выкрикивала и пела, попутно сбивала шапки с прохожих, не успевших обнажить голову… Это было одно из первых… проявлений знаменитого треповского (Д. Ф. Трепов – петербургский генерал – губернатор с 11 января 1905 года) «рукоприкладства» к высочайшему манифесту»5. Чувствуя, что почва уходит у них из-под ног, реакционеры пытались оказать самодержавию активную поддержку (убивали реакционеров, участвовали в разгоне демонстраций и митингов, устраивали еврейские погромы) в борьбе с любыми серьёзными переменами.

1 Милюков П. Н. Воспоминания (1859-1917 гг.), М., 1990. С. 320.

2 Там же С. 318.

3 Там же С. 320.

4 Энциклопедия для детей. Т.5, часть 3. История России ХХ век / сост. С. Т. Исмаилова. – М., 1996. С. 105.

5 Милюков П. Н. Воспоминания (1859-1917 гг.), М., 1990. С. 318.

А революционеры не поверили царю и решили продолжать начатое дело. В декабре в Москве всеобщая стачка рабочих переросла в восстание. Социал-демократы и социал-революционеры приняли в нём активное участие. Кадеты признавали его несвоевременным, но они осуждали неоправданно суровые меры подавления восстания правительством. «Октябристы, напротив, однозначно поддержали государственную власть, резко осудив революционеров»1.

«На очереди, - писал Милюков, - стояла задача, которая для «парламентской» политической партии была центральной: выборы в орган народного представительства»2.

3.3 Высший законодательный орган

27 апреля 1906 года в России было созвано представительное учреждение, обладающее законодательными правами – Государственная Дума. Права думы по сравнению с парламентами западных стран были сильно урезаны (1 голос помещика приравнивался на выборах к 3 голосам буржуазии, 15 голосам крестьян и 45 головам рабочих; женщины и военнослужащие были лишены права выбора). Самодержавие из неограниченного превратилось в «конституционное самодержавие»3. Это «стало важнейшим в истории России событием и крупнейшим завоеванием народа, достигнутым в годы первой российской революции»4.

Эсеры и социал-демократы призывали к бойкоту Думы, считая, что «парламентская деятельность» отвлекает массы от революционной борьбы. Плеханов говорил об этом, что они «тем самым поддерживают правительство, которое просто разгонит Думу». «Но крестьяне уже знали, что они хотели. Слабо реагировала и курия мелких землевладельцев»5. Из-за неудавшейся тактики бойкота левые партии были слабо представлены в Думе.

Уход левых с «арены избирательной борьбы оставлял для нас место свободным (писал Милюков)… Только через нас он (обыватель) мог выразить своё оппозиционное настроение. Появившиеся на свете, наскоро сколоченные, правительственные и «министерские» партии в счёт не шли: их правизна и их

1 Энциклопедия для детей. Т.5, часть 3. История России ХХ век / сост. С. Т. Исмаилова. – М., 1996. С. 106.

2 Милюков П. Н. Воспоминания (1859-1917 гг.), М., 1990. С. 352.

3 Шацилло К. Ф. Русский либерализм накануне революции. 1905 – 1907 годов. М., 1985. С. 62.

4 Там же С. 60.

5 Милюков П. Н. Воспоминания (1859-1917 гг.), М., 1990. С. 359.

истинные антинародные цели были слишком прозрачны, а их избирательные приёмы – слишком насильственны»1.

Какие же партии вошли в Думу, если левые и правые (правительственный лагерь) не вошли.

Больше всего в Думу прошло кадетов – 34,1%, затем трудовиков – 23,9%, беспартийных – 23,5%, октябристов – 2,9% автономистов (поляки, литовцы, латыши, украинцы, мусульмане) – 14, 1%. Партия демократических реформ составила 0,9%, умеренно-прогрессивная партия – 0,4%, торгово-промышленная партия – 0,2%.

Последние три партии легко распадись, и переходили в другие фракции в ходе работы Думы. Они представляли весь спектр либеральных программ. Так называемые «автономисты» по всем вопросам поддерживали кадетов, но требовали не только общеполитических реформ, но и автономии, своего особого местного самоуправления.

«Значительное число депутатов, выражавших демократические требования крестьянства (прежде всего требования земли), составили Трудовую группу, отрицавшую индивидуальный террор, а в остальном близкую по своей программе к радикальным требованиям социалистов – революционеров, не признававших легальных методов борьбы»2.

Сюда вошли: трудовая народно-социалистическая партия (Н. Ф. Анненский, В. Г. Богораз, А. В. Пешехонов), эсеры собственно и, наконец, максималисты (партия, отделившаяся от эсеров). В. И. Ленин в статье «Опыт классификации русских политических партий» писал: «Типичный трудовик, - это сознательный крестьянин. Ему не чужды стремления к сделке с монархией, к упокоению на своём клочке земли в рамках буржуазного строя… Его идеал – уничтожение эксплуатации»3. Но «уничтожение» каждый трудовик понимает по-разному. Отсюда – идейный разброд трудовиков. Он отражает «крайне неустойчивое положение в современном обществе мелкого производителя: крайнее правое крыло трудовиков очень ало отличается от кадетов, ибо устраняет из программы и республику и требования всей земли; крайняя левая трудовиков, максималисты, очень немного отличаются от анархистов»4.