Окружной приказ формировался из старшего султана (председателя), двух русских заседателей, двух заседа­телей от «почетных казахов», а также канцелярии и тол­мачей При этом органе предусматривалась команда из прилинейных казаков.

Старший султан избирался на 3 года султанами жуза, заседатели-казахи избирались на 2 года биями и стар­шинами. Старший султан и заседатели-казахи утвержда­лись областным начальником.

Окружной приказ был наделен широкими полицейско-судебными функциями, он должен был

« охранять ти­шину и порядок» в степи, брать под стражу и предавать суду, производить следствие по уголовным делам, снаря­жать карательные отряды, употреблять все средства для искоренения грабежей, барымты и неповиновения вла­стям Предусматривались и иные задачи забота о про­свещении, трудолюбии и «хозяйственных выгодах всех и каждого» и проч.

Округа по территориальной принадлежности подраз­делялись на прилинейные и пограничные

(т е. гранича­щие с «непокорными России землями»), законодатель ставил цель увеличивать количество прилинейных и «сколько можно меньше» образовывать пограничных ок­ругов. Но принцип организации органов управления в округах был единый (некоторые изменения произошли в последующие десятилетия) Так, например, с шестидеся­тых годов на должность старшего султана могли быть избраны заслуженные лица несултанского происхожде­ния (заседатели и волостные управители, почетные каза­хи, прослужившие на «классных» выборных должностях по 9 лет), расширился круг лиц, участвующих в избрании старшего султана, в их число были включены все бии и по 20 депутатов от каждой волости Было введено избра­ние на должность старшего султана двух кандидатов: один «утверждался в должности по усмотрению началь­ства, а другой кандидатом по ней».

Власть в волости возлагалась на султана-управителя, избираемого «с согласия» общества на неограниченный срок, был утвержден принцип наследования этой долж­ности по прямой нисходящей линии и первородству. Во­лостной управитель утверждался в должности област­ным управлением В дальнейшем на должность волост­ных управителей было разрешено избирать лиц несултанского происхождения, но «пользующихся осо­бым уважением народа» и имеющих заслуги.

Позже законодатель уточнил порядок избрания во­лостного управления: правом избирать были наделены, кроме «почетных казахов», по 5 выборщиков от каждого аула из «зажиточных казахов» Выборы проходили в присутствии старшего султана округа

Волостной управитель был наделен полнотой власти над кочевниками волости, ему вменялось в обязанность выполнение предписаний окружного приказа, исполнение судебных приговоров (без судебных функций), ответ­ственность за «спокойствие и тишину в волости»

Аулы возглавлялись старшинами, избираемыми об­щинниками на 3 года, с обязательным утверждением их в окружном приказе Старшина управлял аулом «на праве сельского старосты», подчиняясь волостному упра­вителю (султану), откочевывал с согласия султана, со­хранял «тишину и порядок во вверенном ему ауле»

Судебным органам и подсудности казахов законода­тель уделил особое внимание Была сужена компетенция суда биев и ограничено действие норм обычного права, введена подсудность имперскому законодательству, раз­граничены уголовные и гражданские правонарушения, конкретизированы судебные функции административных и судебных органов. Правонарушения подразделялись на 3 категории- уголовные, исковые и по жалобам на уп­равление. К уголовным преступлениям законодатель от­носил государственную измену, убийство, грабежи, барымту, явное неповиновение властям В дальнейшем вносились существенные дополнения, в частности, расши­рился круг уголовных дел (измена, убийство, барымта, разбой, «возбуждение против правительства, явное неповиновение официальным властям», должностные преступления, подделка кредитных бумаг и монет, под­жог» ложная присяга при рассмотрении дел на основе имперских законов); казахи, кочующие вне пограничных линий, за некоторые преступления (измену, убийство, грабеж, барымту) подлежали военному суду.

Исковыми делами законодатель считал все иные пра­вонарушения, в том числе кражу, а также гражданские споры. Такая классификация правонарушений имела в виду выделить особо опасные преступления, направлен­ные на ослабление колониальной политики и аппарата управления.

По категории уголовных дел должно было произво­диться предварительное следствие. Следствие и суд дол­жны были осуществлять окружной приказ на правах уездного суда и на основе имперских законов. Надзор­ной инстанцией являлся областной суд.

Исковые дела рассматривали традиционные суды би-ев на основе норм обычного права. Жалобы на решения бийских судов могли подаваться «областному началь­ству» (§ 218), которое должно было решать споры на ос­нове норм обычного права.

Решения биев по гражданским спорам на сумму до 2 тыс. рублей подлежали окончательному утверждению окружным приказом, до 5 тыс.—в Пограничном управ­лении, свыше 5 тыс. рублей—в Правительственном Се­нате. При рассмотрении биями дел о краже предписыва­лось применять дополнительно к санкциям обычного права «наказание розгами», а освобожденных от телес­ных наказаний подвергать аресту от 7 дней до 1 месяца.

Связь бийских судов с официальными органами вла­сти и надзор за их деятельностью со стороны последних привели к фактическому огосударствлению основной их части. В их решениях находили отражение интересы ко­лониальных властей, тем более, что жалобы на решения биев разбирались окружными приказами с приглашени­ем «старших почетных биев».

Роль имперских законов постепенно возрастала, за­частую волостные управители сами осуществляли функ­ции бийских судов.

Особое значение в политической жизни казахов име­ло отнесение барымты к преступлению, дела о барымте рассматривались окружным приказом на основе импер­ского законодательства. Однако такая серьезная мера не привела к искоренению барымты, наоборот, число дел о барымте резко возросло.

Наблюдалась эволюция в системе наказаний бийских решений, появились новые их виды: содержание под арестом, ссылка в Сибирь, избиение розгами, удаление из рода «порочных» людей.

В целом в судебной системе стало заметно усиление роли общих судов и имперских законов, сужение роли бийских судов и их сближение с официальными судебны­ми органами.

«Устав о сибирских киргизах» 1822 г. ограничил сво­боду кочевий, он способствовал развитию полукочевых хозяйств и смешению родовых коллективов.

Местная власть сосредоточилась в руках бийско-байской группы, власть тюринцев (султанов) была ограни­чена, ибо только официально избранные на должность султаны обладали властью. В ходе применения положе­ний «Устава» в жизнь постепенно сократилось и коли­чество избираемых султанов.

Изменилось и правовое положение казахов: они стали российскими подданными как кочевые инородцы, прожи­вающие в «области сибирских киргизов»'.

«Устав» закреплял колониальное положение Казах­стана, создал послушный аппарат управления из казах­ских феодалов, приравняв их (старших султанов, засе­дателей и волостных управителей) к российским чинов­никам, служившим за вознаграждения и чины.