Сталин и Коммунистический Интернационал

в предверии Второй Мировой Войны.

26 января 24 года выступая на траурном заседании 2-го Всесоюзного съезда Советов Сталин завершает свою речь клятвой верности принципам Коминтерна, обещает не щадить своей жизни чтобы укреплять и расширять союз трудящихся всего мира - Коммунистический Интернационал. Как же он выполнил эту клятву ?

До осени 23-го Сталин, как он и сам признавал это, не принимал активного участия в деятельности Коминтерна, хотя входил в состав делегации большевистской партии на его первом конгрессе в марте 19-го года. На 2-м конгрессе Коминтерна (июль-авг 1920)

Сталин был избран кандидатом в члены Исполкома Коминтерна (ИККИ) а начиная с

5-го конгресса входил в состав ИККИ и президиума ИККИ.

Репрессии в Коминтерне

Дав согласие на решение 7-го конгресса по политическим и организационным вопросам деятельности Коминтерна, Сталин обеспечил сохранение контроля над деятельностью руководства ИККИ. В написанном им списке членов Президиума ИККИ от ВКП (б) значились: Мануильский, Сталин, Трилиссер (в прошлом ответственный работник ОГПУ, в Коминтерне работал под фамилией Москвин), в составе членов ИККИ—Мануильский, Сталин, Жданов, Ежов, Трилиссер. Все они были избраны в состав руководства Коминтерна.

После конгресса была осуществлена реорганизация аппарата ИККИ, структуры его руководящих органов. В сферу деятельности руководства ИККИ входила разработка основных проблем стратегии и тактики коммунистического движения, организации сотрудничества и единых действий компартий по крупным вопросам международного значения. Формирование конкретной политики и оперативное руководство сосредоточивалось в самих партиях, которые через своих представителей, работавших в непосредственном контакте с секретарями ИККИ, получали возможность более активно участвовать в деятельности руководящих органов Коминтерна.

В первые годы после конгресса в документах Коминтерна был разработан ряд важных и актуальных вопросов теории и политики коммунистического движения, особенно по проблемам антифашистской борьбы и народного фронта.

Руководство Коминтерна реализовывало линию конгресса на всемерное развертывание антифашистского и антивоенного движения, на создание единства демократических сил, развертывало кампании солидарности с республиканской Испанией, народами Эфиопии и Китая, содействовало повышению самостоятельности компартий, сделало много для подготовки компартий в целях противостояния фашизму.

Однако этой деятельности Коминтерна был нанесен удар в спину. Хотя Сталин в это время не так жестко контролировал деятельность ИККИ, как это было в конце 20 — начале 30-х годов, обращая внимание прежде всего на вопросы, связанные с событиями в Испании, Франции и Китае, он проявлял особую «заботу» о надлежащей, по его мнению, позиции Коминтерна в отношении того, что в это время по его диктату происходило в СССР. Руководство Коминтерна было вынуждено официально и публично одобрять результаты позорных фальсифицированных процессов, в своих обращениях к компартиям повторять сталинские версии. И не могло быть и речи об иной позиции, так как это немедленно повлекло бы за собой не только физическое уничтожение тех, кто осмелится поднять голос протеста, но и гибель самой международной организации, игравшей большую роль в сплочении народных масс против наступавшего фашизма. Процессы 36—38 годов, смерч террора, который обрушил на советских людей Сталин и который не миновал Коминтерн и компартии, подорвали не только возможности осуществления единого фронта в предвоенные годы, но и нанесли непоправимый удар Коминтерну.

Нельзя отрицать, что сталинский террор, позорные судебные процессы конца 30-х годов, яростная кампания в печати против тех, кто посмел заявить об их истинном характере,— все это роковым образом препятствовало созданию антифашистского единого фронта.

Сталин лично проверял то, какие указания руководство ИККИ давало компартиям в связи с судебными процессами. Он требовал, чтобы при этом ссылались на борьбу Ленина с оппозицией, изображая оппозиционеров заклятыми врагами Ленина, контрреволюционными заговорщиками, готовившими подготовку поражения СССР в будущей войне и свержение Советской власти. В феврале 37 Сталин высказал подозрение что Коминтерн работает на руку противника. Ему вторил Ежов, утверждавший, будто бы в Коминтерне работали крупнейшие шпионы. Лавина репрессий обрушилась на зарубежных коммунистов, политэмигрантов, получивших убежище в Советской стране от преследований на своей родине. Она распространилась и на аппарат Исполкома Коминтерна, многие работники которого разделили горькую участь жертв беззакония и произвола.

Коминтерн не сумел защитить свои кадры. Как и многие советские люди, они подвергались арестам, мукам следствия и обрекались на скорую расправу. Вырванные под пытками признания, давали «материалы» для последующих арестов. Репрессии распространились на руководящие кадры и активистов, рядовых членов нелегальных компартий Австрии, Венгрии, Германии, Латвии, Литвы, Польши, Румынии, Финляндии, Эстонии и Югославии, а также на находившихся в СССР коммунистов и политэмигрантов из Болгарии, Италии, Греции и других стран.

К числу наиболее позорных деяний Сталина относится расправа с польскими коммунистами. При участии Сталина еще в мае 1929 года делегация ВКП(б) в ИККИ постановила просить коллегию ГПУ принять меры для выявления провокаторов в Компартии Польши. Аресты начались еще с начала 30-х годов и, нарастая, затронули все её фракции. Путем фальсификации создавалась версия о том, что Компартия Польши «засорена» провокаторами, агентами польской охранки. Сам факт ареста органами НКВД уже официально трактовался как доказательство вины. Таким образом, к лету 37 года вследствие этих арестов КПП лишилась своего руководства.

28 ноября 37 года Димитров послал Сталину «Проект постановления ИККИ о роспуске КПП». 2 декабря Сталин одобряет его, перекладывая ответственность за репрессирование целой партии на ИККИ. Факт роспуска умалчивается.

В этой трагической ситуации Димитров и ряд других лидеров Коминтерна предпринимали попытки вырвать из ежовско-бериевских застенков жертвы сталинских репрессий, писали ходатайские письма. В некоторых случаях обращения Димитрова приводили к пересмотру дел и освобождению узников.

Сталинский террор подорвал Коминтерн, который после этих событий не смог восстановить своих позиций.

РОСПУСК КОМИНТЕРНА

Коминтерн, понесший опустошение и потери от сталинщины, тем не менее защищал и пропагандировал Советский Союз. В нем коммунисты видели силу, способную противостоять фашизму, с Советским Союзом они связывали надежды на революционное преобразование общества. В то время как Сталин использовал Коминтерн как инструмент своей внешней политики, компартии рассматривали его как своего руководителя. В этом заключалось противоречие, которое все более углублялось в связи с ростом компартий, их укреплением и все большей зависимостью Коминтерна от Сталина.