Михаил Александрович Чернов — уроженец Костромской губернии — с 1916 по 1920 г. был членом партии меньшевиков. С 1920 года в РКП(б). Был наркомом торговли Украины, чле­ном коллегии Наркомторга СССР, с 1934 го­да — Нарком земледелия СССР.

Исаак Абрамович Зеленский был председате­лем Госплана СССР, председателем Центросою­за. Василий Фомич Шарангович руководи­телем коммунистов Белоруссии, занимал пост первого секретаря ЦК КП(б), Белоруссии. Григорий Федорович Гринько был Наркомом финансов СССР, а Владимир Иванович Ива­нов — заместителем наркома лесной промыш­ленности СССР, Прокопий Тимофеевич Зубарев — заместителем наркома земледелия СССР.

Файзулла Ходжаев был длительное время Председателем Совета народных комиссаров Узбекской ССР, а Акмаль Икрамов первым секретарем ЦК компартии Узбекистана. Павел Петрович Буланов, с 1924 года исполнял обя­занности секретаря наркома внутренних дел.

Среди подсудимых было несколько врачей. Доктор медицинских наук Лев Григорьевич Ле­вин был консультантом лечебно-санитарного управления Кремля, одним из докторов, лечив­ших В. И. Ленина. Игнатий Николаевич Каза­ков работал директором и научным руководи­телем Государственного научно-исследователь­ского института обмена веществ и эндокринных устройств. Дмитрий Дмитриевич Плетнев был видным профессором Института функцио­нальной диагностики.

На скамью подсудимых были посажены Ве­ниамин Адамович Максимов-Диковский, рабо­тавший начальником отдела Народного комис­сариата путей сообщения, Петр Петрович Крюч­ков, который долгое время сотрудничал с А. М. Горьким, был директором музея его име­ни, Сергей Алексеевич Бессонов, занимавший пост советника полпредства СССР в Германии.

Суд над деятелями право-троцкистского блока продолжался в течение 11 дней. Суд совершался с грубейшими нарушениями юридических норм. Обвинительное заключение насчитывало около 800 страниц. Все обвиняемые были приговорены к расстрелу.

Попытки противодействия установлению Сталинского режима.

Были ли в то время в обществе, в партии реаль­ные силы, могущие противодействовать уста­новлению сталинской диктатуры, необоснованным репрессиям?

Такой силой могла быть только партия и ее авангард — ленинская гвардия. К глубокому сожалению этого не произошло. Почему? Под ви­дом «защиты ленинизма» от Троцкого и троц­кизма Сталин поэтапно привлекал на свою сто­рону ту самую ленинскую гвардию, стремив­шуюся к единству в партии. Почему Сталин делал это? Ответ дается в письме Ленина, на­правленном к секретарю ЦК РКП (б) В. М. Молотову 26 марта 1922 года. Ленин писал: «В на­стоящее время пролетарская политика партии определяется не ее составом, а громадным, без­раздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвар­дией. Достаточно небольшой внутренней борь­бы в этом слое, и авторитет его если не будет подорван, то во всяком случае ослабеет настоль­ко, что решение будет уже зависеть не от него».

Ветераны партии старались не допускать глу­боких споров, дискуссий, конфронтации, могу­щих расколоть, ослабить партию. Если и велись дискуссии, то они носили аппаратный характер, где беспощадный, коварный и расчетливый Ста­лин не имел себе равных. Сам же Сталин не стеснялся приклеивать своим оппонентам ярлы­ки «фракционеров», «оппортунистов», «капиту­лянтов», «предателей», «обманщиков», а затем, «террористов», «шпионов», «диверсантов» и т. д.

Подчинив своему влиянию террористический аппарат ВЧК, ОГПУ, НКВД и суда Сталин и его подручные и дальше продолжали осущест­вление репрессионных акций, и в первую оче­редь, против старой гвардии, стоявшей на его пути к власти. Ее часть, по-видимому, искренне верила в необходимость проведения репрессивных мер против разных «вредителей», «саботажни­ков» и т. д Только наиболее дальновидные чле­ны партии типа С. М. Кирова, Г. К. Орджони­кидзе, Н. И. Бухарина, С. В, Косиора, П. П. Постышева и др. с растущим беспокойством и все более усиливающейся тревогой и озабочен­ностью наблюдали за все большим подчинением партии и государства личной диктатуре Стали­на. К сожалению, настойчивой и последователь­ной борьбы против этих опаснейших тенденций в политике Сталина, становившейся все более антидемократичной и антипартийной, не было в то сложное время.

Попытки противодействия сталинским безза­кониям, установлению режима жестоких реп­рессий имели место не только со стороны ленин­ской гвардии. Такие попытки противодействия сталинским беззакониям в 30-е годы связывают, например с именами ветеранов большевистской партии, объединившихся вокруг председателя Совнаркома РСФСР, кандидата в члены Политбюро Сергея Ивановича Сырцова, члена ВКП(б) с 1913 года. С. И. Сырцов и его сторонники гово­рили о тяжелом положении в сельском хозяй­стве, выступали против усиленного проведения капитального строительства.

Среди противодействовавших сталинским без­закониям был и первый секретарь Закавказско­го крайкома ВКП(б) В. В. Ломинадзе, член пар­тии с 1914 года, встречавшийся в Москве с Сырцовым и защищавший интересы трудящих­ся, ответственные работники Московской партийной организации М. Н. Рютин, П. А. Гал­кин, наркомы В. Н. Толмачев, А. П. Смирнов, один из руководителей вооруженной борьбы в Москве и 1905 году Н. Б. Эйсмонт.

В конце 20-х — начале 30-х годов они ставили перед партийными органами, и прежде всего перед ЦК ВКП (б) вопрос о беззакониях Ста­лина, замене его на посту Генсека. Это намере­ние осуществить не удалось. Не удались и по­пытки Мартемьяна Никитича Рютина и его еди­номышленников, создавших подпольную группу «Союз марксистов-ленинцев», обратиться со своей оценкой положения в партии и стране не только к членам ЦК, но и к широким партийным массам. Обращение «Сталин и кризис про­летарской диктатуры» ходило среди членов пар­тии, в том числе и делегатов XVII съезда партии, проголосовавших против вхождения Ста­лина в состав Центрального комитета ВКП (б). Сталин жестоко расправился с противниками его диктатуры, В декабре 1930 г. С. И. Сырцов и В. В. Ломинадзе были выведены из состава ЦК с ярлыками «руководителей подпольных антипартийных групп».

В «Платформе Рютина», принятой на под­польной встрече «Союза марксистов-ленин­цев» 21 августа 1932 г. было отмечено, как Сталиным было нарушено ленинское «Завеща­ние», дана совершенно неправильная трактовка его. Если при Ленине, говорилось в платформе, Сталин был достаточно лояльным, верным ин­тересам партии, честно выполняющим свои обя­занности, то теперь он стал подлинным предателем народа, отбросившим в сторону партийную порядочность, честность, все подчинив интере­сам своего честолюбия и властолюбия . Сталин вышиб с руководящих постов подлинных, прин­ципиальных партийцев, оклеветал, раздул их прошлые ошибки, и изобрел десятки новых, об­манул партию, терроризовал партийные массы и на место опороченных им руководителей пар­тии поставил людей ограниченных в теоретиче­ском отношении, невежественных и бесприн­ципных, но ручных, покорных холуев и льстецов.

В платформе говорилось о Сталине как беспринципном политике: «В теоретическом отно­шении Сталин показал себя за последние годы полнейшим ничтожеством, но как интриган и политический комбинатор он обнаружил бле­стящие таланты. После смерти Ленина он наг­лел с каждым годом».