Г л а в а II.

Процессуальное право в эпоху

Петра I.

Процессуальное, как и все остальное, законодательство Петра Первого отличалось непоследовательностью и противоречивостью. Вместе с тем следует отметить, что процессуальное право в этот период сделало большой шаг вперед. Достаточно сказать, что впервые в истории русского права был создан процессуальный кодекс, хотя и с несколько ограниченной сферой применения. «Краткое изображение процесов или судебных тяжеб» и Артикул воинский были вообще первыми кодификационными актами в российском законодательстве.

При всей новизне петровского законодательства оно явилось логическим развитием тех процессов которые происходили в русском праве до Петра.

Как уже было сказано выше, тенденция к замене суда розыском определяется обострением классовой борьбы, неизбежно вытекающим из общего развития феодализма. Переход к высшей и последней стадии феодализма—абсолютизму, обусловленный в России в первую очередь громадным размахом крестьянских восстаний, сопровождается стремлением господствующего класса к наиболее беспощадным, террористическим формам подавления сопротивления трудящихся масс. В этом деле не последнюю роль играет и судебная репрессия.

Суд был призван стать быстрым и решительным орудием в руках государства для пресечения всякого рода попыток нарушить установленный порядок. От судебных органов требовалось, чтобы они стремились не столько к уяснению истины, сколько к устрашению. В этом плане для государства более важно было покарать иногда и невиновного, чем вообще никого не покарать, ибо главная цель—общее предупреждение(‘чтоб другим не повадно было так воровать’). Этим задачам и отвечало процессуальное законодательство эпохи Петра I.

Ужесточение репрессии, свойственное переходу к абсолютизму, отражалось и в процессуальном праве.Усиливается наказание за так называемые «процессуальные преступления»: за лжеприсягу, лжесвидетельство теперь вводится смертная казнь—«обычное украшение законодательства Петра»[8],по словам В.О. Ключевского.

В начале своего царствования Петр совершает решительный поворот в сторону розыска. Он решил упразднить состязательный процесс, свести на нет активность сторон в процессе с тем, чтобы главную роль в нем играли судьи. Именным указом 21 февраля 1697года «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных распросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах» полностью отменяется состязательный процесс с заменой его по всем делам процессом следственным, инквизиционным. Сам по себе указ 21 февраля 1697 года не создает принципиально новых форм процесса. Он использует уже известные, сложившиеся на протяжении веков, выражаясь словами М.Ф. Владимирского-Буданова, «московские» формы розыска.

Закон очень краток, в нем записаны лишь основные принципиальные положения. Следовательно, он не заменял предыдущее законодательство о розыске, а наоборот предполагал его использование в нужных пределах. Это хорошо видно из указа 16 марта 1967 года, изданного в дополнение и развитие февральского указа Мартовский указ говорит: «а которые статьи в Уложенье надлежат к розыску и по тем статьям разыскивать по прежнему»[9].

Указ 21 февраля прежде всего провозглашает отмену судов и очных ставок ( статья 1: «А в место судов и очных ставок по челобитью всяких чинов людей в обидах и в разорениях чинить розыск .»). Под судом здесь понимается форма процесса, носящая состязательный характер. Понятие очная ставка имеет смысл, отличный от современного. Это не вид доказательства, а особая форма процесса, промежуточная между судом и розыском. Первоначально очные ставки были разновидностью суда, его упрощенной формой. Стороны ставились лицом друг к другу и доказывали перед судьей свою правоту. Но со временем судья перестает быть пассивным арбитром и свободный спор сторон превращается в их допрос. Таким образом, Указ 21 февраля 1697 года отменяет не только состязательную, но и полусостязательную форму процесса. Поскольку законодательство XVII века еще не знает деления на уголовный и гражданский процесс, следует отметить, что отмена состязательности относится не только к уголовным, но и гражданским делам.

Законодатель пытается объяснить реформу необходимостью борьбы с злоупотреблением процессуальными правами со стороны тяжущихся. К.Д. Кавелин склонен признать за истину это объяснение: «Видя жалкое положение правосудия, вследствие ябед, волокит и бесчисленных неправд тяжущихся, Петр понимал, что словесное судопроизводство — суд и очные ставки воспитывали зло, отдавая весь ход процесса во власть тяжущихся и тем открывая поле их деятельности. Ему казалось лучшим средством против произвола тяжущихся подчинить их само развитие процесса контролю судей, которые уже по званию должны быть блюстителями правосудия»[10].

Логика достаточно своеобразная: чтобы стороны не злоупотребляли своими процессуальными правами, нужно лишить их всяких прав, подобно тому, как можно избавить человека от болезней, убив его.

Слово «розыск» ( и его синоним «сыск») в XVII веке имело двоякий смысл. С одной стороны, оно означало установление истины, расследование обстоятельств. Отсюда формулировки в законах: «сыщется до пряма (будет установлено доподлинно), «по сыску»(по расследовании дела), «сыскивти всякими сыски накрепко» (расследовать дело всеми способами) и т.п. С другой стороны, под розыском, или сыском, понималась особая форма судопроизводства, следственный процесс.

В Указе от 21 февраля 1697 года имеется в виду второе значение слова «розыск». Розыскной процесс вводится для всех дел, как уголовных, так и гражданских. В соответствии с юридической традицией XVII века в законе сначала дается примерный список правонарушений, разбираемых розыском, а потом обобщение, распространяющее действие нормы на все дела.

Отмена состязательных форм не могла, очевидно, быть стопроцентной. Закон предусматривал не публичный способ возбуждения дела, свойственный следственному процессу, а частный — по челобитной (статья 1: «по челобитью всяких чинов людей .»).

Отменяя в целом суд, закон не мог отказаться все же и здесь от отдельных типичных институтов этой формы процесса. В Указе говориться, по существу, о так называемой общей ссылке, известной Соборному Уложению (ст. ст. 168-172 гл. X) и применявшейся в состязательном процессе. Если обе стороны ссылаются на одних и тех же свидетелей, показания признаются решающими для дела.(статья 2: «Кто истец на свидетелей пошлется всяких чинов людей на одного человека или на двух или больше, а ответчик на тех людей пошлется же на всех безотводно или из них пошлется на одного ж человека: и тех свидетелей против ссылок допрашивать в приказех перед судьями вправду и вершить те дела по свидетелевой сказке»). Впрочем, появление общей ссылки в суде было выражение формализации процесса, тенденции к формальной оценке доказательств, свойственной и суду, и розыску, но достигающей своего расцвета именно в следственном процессе.