Статьи, знакомящие нас с народной общиной - вервью, - указывают, когда она должна платить виру (ст. 5) за убитого княжого мужа, добавляя: «паки ль людин, то 40 гривен», и затем отмечают льготу-рассрочку и ряд случаев, когда вервь не обязана платить (ст. 6, 10, 11, 20). Можно отметить еще ст. 110, где пространная Русская Правда подчеркивает роль общественного элемента в суде: «А тыя же тяжи все судят послухи свобод­ными».

Основное содержание остальных статей удобно разла­гается на несколько крупных групп: статьи об охране личности, об охране имущества с особым вниманием к владению холопами и к вопросам кредита и торговых сделок и, наконец, драгоцен­ная группа в 21 статью, изображающая древнерусское наследственное право.

Вниматель­ное рассмотрение пространной Русской Правды приводит к заклю­чению, что она, кроме статей о верви и статей общего значе­ния для всех слоев свободного населения, сосредотачивает преи­мущественное внимание на вопросах, ближе касавшихся не сель­ской массы, а социальных верхов древнерусского общества.

Значение торговли для быта, отразившегося в Пространной Правде, выступает в ее статьях 58 - 70 и 150. Статьи 58 - 59 определяют порядок решения дел по долговым обязательствам; 60-я - упрощенное производство по делам о торговой ссуде, под чем можно разуметь и торговое товарищество. Статья 61 трактует о недоразумениях по сдаче товара на хранение. Статьи 66 - 69 определяют правила конкурса при банкротстве неисправного должника с различением преступной и несчастной несостоятельности. При этом выступает особое значение гостиной торговли в признании преимущественного права на получение долга полностью для гостя «из иного города или чужеземца» сравнительно с «домашними» кредиторами. Причем речь идет об иностранных купцах и о купцах из иного города или иной русской земли. Статья свидетельствует о значительном раз­витии внутренней торговли, как и торговли иностранной. Второе, как известно, - явление очень древнее для восточного славянства.

Торговля с русской стороны велась и купцами и господ­скими холопами, боярскими и княжими («Аже латинянинъ дасть княжю холопу въ заемъ или инъму добру человеку…»). Статьи 62—65 и 70 составляют «устав о резах», быть может, целиком принадлежащий Владимиру Мономаху. Тут находим процес­суальные правила для спора о процентном долге (ст. 62 и 64) и связанное с именем Мономаха ограничение ростовщичества. Его постановление гласит: «Уставили до третьяго ръза, оже емлеть въ треть куны: аже кто возметь два ръза, то то ему взяти исто; паки ли возьметь три ръзы, то иста ему не взяти. Аже кто емлеть по 10 кунъ отъ лъта на гривну, то того не отмътати».

Устав Мономаха о «резах», вошедший в состав простран­ной Русской Правды, - весьма крупное явление для истории кня­жеской власти. Ведь из памятников «уставной» деятельности кня­зей для времени до XII в. можно указать только Русскую Правду Ярославичей, касающуюся княжих людей и княжих интересов, стало быть, представляющую акт не общего, а специального законодательства, да церковные уставы, дошедшие до нас в таких позднейших переработках, что в них трудно выделить их под­линную старую основу, и представляющие, во всяком случае, акты столь же специального законодательства. Иное дело «устав о резах»: он регулирует отношения в области общего права городской общины.

Такова одна сторона пространной Русской Правды; она обращена к нуждам торгового быта и долгового права, стремясь регулировать эти все разраставшиеся отношения, смягчая нарастание социальной розни, ставя ее в за­конные рамки и тем создавая новое право, закреплявшее со­здавшиеся социально-экономические отношения, формулируя и упорядочивая их.

В приведенных чертах существенно отметить, что в них наряду с купцами, своими и иноземными, стоит княжеская и боярская среда как представительница капитала.

К этой же среде обращено внимание пространной Русской Правды в других отношениях. В.О. Ключевский указывает на внимание пространной Русской Правды к интересам «холоповладельцев». При этом отдельно стоящая статья 38 вызывает некоторое сом­нение. Ее сравнение со статьей 15 древнейшей Русской Правды показывает, что перед нами обобщение статьи, указывав­шей на определенный и притом для XII в. уже устаревший случай бегства челядина к иноземцу, варягу или колбягу.

Холоп - наиболее бесправный субъект права. Его имущест­венное положение особое: все, чем он обладал, являлось собст­венностью господина. Все последствия, вытекающие из догово­ров и обязательств, которые заключал холоп (с ведома хозяина), также ложились на господина. Личность холопа как субъекта пра­ва фактически не защищалась законом. За его убийство взимал­ся штраф как за уничтожение имущества либо господину переда­вался в качестве компенсации другой холоп. Самого холопа, со­вершившего преступление, следовало выдать потерпевшему (в бо­лее ранний период его можно было просто убить на месте пре­ступления). Штрафную ответственность за холопа всегда нес гос­подин. В судебном процессе холоп не мог выступать в качестве стороны (истца, ответчика, свидетеля). Ссылаясь на его показа­ния в суде, свободный человек должен был оговориться, что ссы­лается на «слова холопа».

Закон регламентировал различные источники холопства. Русская Правда предусматривала следующие случаи: самопро­дажа в рабство (одного человека либо всей семьи), рождение от раба, женитьба на рабе, «ключничество» - поступление в услужение к господину, но без оговорки о сохранении статуса свободного человека. Источниками холопства были также со­вершение преступления (такое наказание, как «поток и раз­грабление», предусматривало выдачу преступника «головой», превращение в холопа), бегство закупа от господина, злостное банкротство (купец проигрывает или транжирит чужое имуще­ство). Наиболее распространенным источником холопства, не упомянутым, однако, в Русской Правде, был плен.

Более сложной юридической фигурой являетсязакуп. Крат­кая редакция Русской Правды не упоминает закупа, зато в Про­странной редакции помещен специальный Устав о закупах. За­куп - человек, работающий в хозяйстве феодала за «купу» - наем, в который могли включаться разные ценности: земля, скот, зерно, деньги и пр. Этот долг следовало отработать, при­чем установленных нормативов и эквивалентов не существовало. Объем работы определялся кредитором. Поэтому с нара­станием процентов на заем кабальная зависимость усиливалась и могла продолжаться долгое время.

Первое юридическое урегулирование долговых отношений закупов с кредиторами было произведено в Уставе Владимира Мономаха после восстания закупов в 1113 г. Были установле­ны предельные размеры процентов на долг. Закон охранял лич­ность и имущество закупа, запрещая господину беспричинно наказывать его и отнимать имущество. Если сам закуп совер­шал правонарушение, ответственность была двоякой: госпо­дня уплачивал за него штраф потерпевшему, но сам закуп мог, быть «выдан головой», т.е. превращен в полного холопа. Его правовой статус резко менялся. За попытку уйти от господи­на, не расплатившись, закуп также обращался в холопа. В ка­честве свидетеля в судебном процессе закуп мог выступать только в особых случаях: по малозначительным делам («в малых исках») или в случае отсутствия других свидетелей. Закуп был той юридической фигурой, в которой боль­ше всего отразился процесс «феодализации», закабаления, за­крепощения бывших свободных общинников.