Вслед за промышленным подъемом второй половины 90-х го­дов наступил кризис 1900—1903 годов. Промышленный кризис начала 1900-х годов имел мировой характер, но в России он был особенно глубоким и длительным. В связи с мировым кризисом приток иностранных капиталов в Россию резко уменьшился. К этому времени строительство Сибирской железной дороги в основном было закончено. Правительственные заказы промыш­ленности сократились. Неурожай 1901 года вызвал голод в де­ревне и еще более сократил внутренний рынок для промышлен­ности. Особенно пострадала от кризиса русская металлургия. Выплавка чугуна пала с 176,8 в 1900 году до 149,4 млн. пудов в 1903 году. За годы кризиса закрылось до 3000 предприятий и было уволено свыше 100 тыс. рабочих. Обычно рабочие, связан­ные с деревней, возвращались во время безработицы в свои хо­зяйства, но теперь, во время голода, вызванного неурожаем 1901 года, толпы крестьян в поисках заработка шли из деревни в город.

Кризис усилил концентрацию в русской промышленности. Мелкие предприятия закрывались и переходили к более мощным фирмам. В годы кризиса развернулось синдицирование русской промышленности. В 1902 году был основан крупнейший синдикат в России — Первое акционерное общество для продажи изделий русских металлургических заводов (Продамет). В 1903 году организовались синдикаты: машиностроительных заводчиков Харькова, трубопрокатных заводов, гвоздильно-проволочных за­водов Польши и др. В угольной промышленности возникли Акционерное общество донецкого минерального топлива и син­дикаты углепромышленности Урала и Домбровского бассейна в Польше. В легкой промышленности образовался синдикат петербургских фабрик полотна. В 1904 году в России насчитывалось уже более 30 синдикатов.

Кризис обнаружил, как тесно срослись в России промышлен­ный и банковый капитал. В статье «Уроки кризиса», написанной в 1901 году, Ленин отмечал, как крах горнопромышленного Донецко-Юрьевского общества разорил харьковские земельный и торговый банки, основанные харьковским миллионером Алчевским. Зато более крепкие банки, особенно иностранные, вос­пользовавшись финансовыми затруднениями промышленных предприятий, скупали или подчиняли их себе. Некоторые русские синдикаты вступали в международные объединения. В 1903 году объединение русских трубопрокатных заводов вошло в междуна­родный трубопрокатный синдикат. Невская ниточная мануфак­тура вошла в английский ниточный трест. Тем самым роль ино­странного капитала в русской промышленности еще более воз­росла.

Рост капиталистических монополий и усиление финансового капитала ускорили переход русского капитализма в стадию импе­риализма.

В России основные признаки империализма сложились к на­чалу XX века. Русская промышленность отличалась исключи­тельно высокой концентрацией, на ее основе начали склады­ваться капиталистические монополии. В России происходило сращивание банкового капитала с промышленным. Русский финансовый капитал прибрал к рукам колониальные окраины страны и начал проникать в Китай и Иран. В то же время Россия, будучи отсталой в экономическом отношении страной, сама была объектом вывоза капитала из более передовых капи­талистических стран. Русский империализм, находящийся в за­висимости от западноевропейского, преимущественно француз­ского, как неравноправный партнер принимал участие в между­народных союзах капиталистов, делящих мир. Царская Россия была одной из крупнейших колониальных держав, уступая первое место в мире по территории своих колоний только Англии.

Но в России более чем в какой-либо другой империалисти­ческой стране наряду с высшими формами развития капита­лизма сохранились феодально-крепостнические пережитки. Они сохранились, как мы видели, и в промышленности, например на Урале, но более всего в сельском хозяйстве. Помещики-крепо­стники сохранили в своих руках монополию на землю. Класс помещиков в лице царского самодержавия обладал государственной властью. Глубочайшее противоречие, характеризующее весь общественно-экономический строй России в начале XX века, заключалось в том, что в нем сочетались полукрепостническое землевладение и передовой промышленный и финансовый капитализм.

Пережитки феодально-крепостнических производственных от­ношений, еще прочно державшиеся в России, не соответствовали характеру новых производительных сил, созданных капитализмом. Новые производительные силы были представлены сильно разви­той фабрично-заводской промышленностью, железнодорожным и водным пароходным транспортом, они были и в сельском хозяй­стве, где появились крупные помещичьи хозяйства, вооруженные сельскохозяйственными машинами. Развитие капитализма вело к вытеснению феодально-крепостнических пережитков. Но с обра­зованием монополистического капитализма все более проявляется сковывающее действие капиталистических производственных от­ношений на развитие производительных сил. Монополистический капитализм сохраняет и поддерживает феодально-крепостниче­ские пережитки, связанные с отсталой техникой, если это обеспе­чивает получение максимальных прибылей. Это ясно проявилось в экономике России уже в начале XX века. Экономические инте­ресы класса помещиков и финансового капитала все более сбли­жались и переплетались.

Царизм и финансовый капитал были тесно связаны между собой через государственные займы, государственный бюджет, крупную промышленность, необходимую для вооружения армии. Царизм открывал дорогу финансовому капиталу в колонии. С ростом залога помещичьих земель в государственных и частных земельных байках финансовый капитал все более становился за­интересованным в сохранении помещичьего землевладения.[22]

Географическое положение между Европой и Азией и зависи­мость от западноевропейского империализма делали царизм «сторожевым псом империализма на востоке Европы», союзником западного империализма в захватнической политике по отноше­нию к Турции, Ирану, Китаю и другим странам Азии.

В России, в силу особенностей русского империализма как империализма военно-феодального, обострение классовых проти­воречий приняло особенно напряженный и сложный характер. Россия стала вполне капиталистической страной, в которой капи­тализм также перерастал в империализм, все более обостряя про­тиворечия между пролетариатом и буржуазией. В то же время в России не только не были разрешены, но с развитием капита­лизма еще более обострились противоречия между помещиками и крестьянством.

Мощный подъем рабочего и крестьянского движения в России в 90-х годах и в начале 900-х годов показывает, что к началу XX века центр мирового пролетарского движения переместился в Россию. Если в первой половине XIX века царская Россия была оплотом международной реакции, то на рубеже XIX—XX веков царизм не мог уже подавить революционное движение даже в своей собственной стране. Центром международной реакции стали империалистические страны Западной Европы и США, а царская Россия стояла перед угрозой попасть в зависимость от западного империализма.

Разрешить назревшие противоречия в России можно было только революционным путем. В России к началу XX века была уже и реальная сила, способная разрешить эти противоречия. Такой силой был революционнейший в мире русский пролетариат, союзником которого, в силу объективных условий общественно-экономического развития России, должно было стать и действи­тельно стало революционное крестьянство.[23]