Однако это была одна из крупнейших ошибок Ленина и его еди­номышленников. По сути, была заложена государственно-правовая «мина замедленного действия» под основание российской государст­венности. Введенный в ход всероссийской переписи 1920 года при­знак «национальность», который использовался для «национального размежевания» — весьма произвольного определения государственно­сти и границ (особенно в Средней Азии) вновь образованных респуб­лик, входящих в состав СССР, - не только не стал отмирать, но, на­против, к 50-м годам стал тормозом общественного развития, приобрел весьма грозное политическое, идеологическое и даже госу­дарственное значение. Он учитывался при приеме и назначении на работу, при поступлении в высшие учебные заведения, при форми­ровании руководства республик, создавал национальное напряжение в бытовых отношениях и т. п.

В 70—80-х годах была сделана попытка при обосновании так на­зываемого «зрелого социализма» ввести понятие «новой историчес­кой общности - советского народа», которое должно было демонст­рировать осуществление на деле ленинской национальной доктрины, постепенного перехода от этнической к иной социальной общности, которая лежит в основе государственности. Но ничего позитивного это понятие в решение национального вопроса не внесло. По суще­ству, оно легло в идеологическую основу фактического унитаризма, к которому двигалось все государственное устройство СССР в начале 80-х годов XX века. Опираясь на утопическую ленинскую идею «сли­яния наций в одну», «сохранения одного-двух мировых языков», вся национальная доктрина предполагала ассимиляцию тюрко-язычных и иных народов в славянской среде, русификацию всех иных народ­ностей на огромных просторах советской империи. Ведь не случай­но, что сейчас, после распада СССР, 25 млн. русских живут за пре­делами России. Это типичные последствия известного из истории процесса воздействия наиболее многочисленного этноса на малые нации и народности. В России этот процесс русификации, как упо­миналось выше, набирал силу до 80-х годов XX столетия, пока не поставил под угрозу само существование иных этносов, прибалтийских в первую очередь, и не вызвал в виде ответной социальной реакции национально-освободительные движения по всему периметру СССР.

Разумеется, концепция единого советского народа как нельзя луч­ше отвечала огромным территориальным просторам СССР, она име­ла интернационалистическое содержание. Но при этом работала на постепенное удушение национальной психологии, образа жизни, спо­собов воспроизводства и существования, языков других этносов, в том числе, как ни парадоксально, и самого русского этноса. Вместе с тем она, конечно же, была мощным средством против сепаратизма и на­ционалистических идей разобщения народов, противопоставления их по искусственному признаку юридической принадлежности к тому или иному этносу, т. е. национальности.

Разрыв между формальным провозглашением и фактическим по­ложением дел в национально-федеративном устройства СССР и РСФСР заводил решение национального вопроса в тупик, оставил современному Российскому государству множество национальных «мин замедленного действия». Для распада СССР сыграло решаю­щую роль то, что не все республики добровольно в свое время вошли в его состав (например, прибалтийские государства), и в 80-х годах начался процесс их выхода из состава СССР. Управление республи­ками фактически осуществлялось из центра путем установившегося обычая направлять в состав руководства республики представителя центра, как правило, русской национальности, что вызывало проти­водействие у местных политических элит. Иллюзия «единого совет­ского народа» скрывала фактическое проявление шовинистических и националистических тенденций, которые вели к центростремитель­ным, сепаратистским движениям в республиках и т. д.

Многие национальные конфликты подавлялись насильственны­ми, подчас геноцидными методами, репрессии направлялись против ' целых народов, в некоторых регионах протекали процессы русифика­ции, что ставило немногочисленные народы на грань исчезновения. С другой стороны, установки на приоритетное экономическое, политическое, культурное развитие национальных окраин вело к умале­нию интересов русского этноса, приводило к резкому ухудшению природных условий его существования, вело к экономическому и ду­ховному упадку.

Словом, решение национального вопроса, осуществленное в рос­сийской государственности в 20-80-х годах XX века, не было эффек­тивным, обанкротилась концепция постепенного исчезновения на­циональных различий, национально-федеративное устройство не оказалось стабильным, поддерживалось главным образом тоталитар­ным политическим режимом.

А в некоторые времена этот политический режим и вообще нес на себе печать преемственности с политикой царской России в от­дельных регионах, только был более кровавым, подчас геноцидным.

Та же геноцидная политика осуществлялась в сталинском тоталитарном государстве и в отношении других народов под предлогом все того же сотрудничества с немцами.

Словом, под демагогическим прикрытием лозунгов об интерна­ционализме, дружбе народов в определенные периоды российская государственность получила в форме Советского Союза своеобраз­ный инвариант Российской империи, отличающийся еще более на­сильственными, свирепыми способами попыток решить националь­ный вопрос.

Рост национального самосознания и выпестыванный им национализм в республиках СССР так же во многом обусловил распад СССР.

Причины этих двух феноменов уходят своими корнями за хребты веков. Немаловажную роль в этом всплеске сыграла и неразумная, иррациональная политика руководства быв­шего СССР, примат жестких, силовых методов управления над политическими.

Вообще-то, сам по себе рост национального самосознания вполне может сочетаться как с дружественными, благоприятными установками по отношению к людям других национальностей, так и, наоборот, с проявлением враждебности к ним. Последнее воз­можно, если не обеспечено решение национального вопроса в его принципиальных чертах, а также если отсутствует высокая культу­ра межнационального общения — уважение к культуре, языкам, традициям других народов, соблюдение гуманных норм поведе­ния.

Вот с этими самыми гуманными нормами поведения у нас в стране имели место явные сбои.

В 1936—1938 годы проведена большая чистка во всех национальных республиках.

В эти годы национализм получает колоссальный импульс, ох­ватывает широкие слои населения, приобретает крайние, опасные формы проявления. Происходит переключение его из чисто идеологической сферы в область политики и практики. Начинает­ся массовое выдавливание русских из тех местностей, где они испокон веков проживали и которые благодаря «ленинской нацио­нальной политике» превратились в инонациональные государствен­ные образования.

Начались расправы с национальными меньшинствами: надо считать почти погубленными — немцев-колонистов, крымских татар, расправа велась в Эстонии, Латвии и Литве. Представители УНРРА исчислили погибших жителей Белоруссии в 2,2 миллиона, а на Украине — в 7-9 миллионов.