ЭКОНОМИКО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ ОБЩЕСТВА И ВНУТРЕННЯЯ ЛОГИКА РАЗВИТИЯ ПОЛИТИКИ «ВОЕННОГО КОММУНИЗМА»

При проведении политики, впоследствии названной военным коммунизмом, большевикам пришлось столкнуться и с рядом противоречий в концепциях, которые существовали к этому времени. Так, вряд ли можно было примирить два общеизвестных тезиса - введение самоуправления вооруженного народа и установление государственного контроля с целью проведения социалистических преобразований. Вспомним, что у В. И Ленина в работе «Государство и революция» в качестве исторической аналогии была избрана Парижская коммуна. Но Россия по своим размерам, экономическим условиям и ряду других параметров была несопоставима с Коммуной. И логика подтолкнула большевиков к решению отказаться от идеи прямого самоуправления, использовать в управленческой структуре страны иерархический принцип, ко­торый больше подходил для такого огромного объекта управления.

Другим противоречием, которое неизбежно возника­ло, являлось несоответствие идеи политической свободы идее экономического равенства. В нищей, разоренной стране воплотить идею экономического равенства можно было только через ограничение политической свободы, мало того, через политическое насилие. И это политиче­ское насилие нельзя было ограничить рамками воздей­ствия только на крупную буржуазию. Условия разрухи заставляли во имя экономического равенства распрост­ранить ограничения политической свободы и на другие слои населения. Так логика событий заставила заменить идею демократии при использовании насилия против эксплуататорских слоев на политическое насилие в от­ношении достаточно широких кругов населения.

И третье противоречие, свойственное тому времени. Большевики считали себя верными сторонниками К. Маркса, стремились точно следовать его идеям. Н И. Бухарин на VIII съезде партии заявил: «Мы ни на йоту, ни на один волосок не отступаем от Маркса». Но разве сама революция в стране, мягко говоря, не самой экономически развитой, не являлась отступлением от Маркса? А если так, то, значит, далее нельзя было сле­довать по Марксу. Но это поняли не сразу и далеко не все. Потребовалось время и мучительный опыт. В ре­зультате в послеоктябрьское время приходилось отказы­ваться от одних социалистических идей в пользу других. Отказ этот был не результатом чьей-то злой воли, а вы­нужденным шагом. Противоречия в концепциях нельзя было разрешить в конкретных исторических условиям иначе как путем возобладания упрощенного подхода.

В экономической области, также сказались предпо­сылки, которые подтолкнули к идее «военного коммуниз­ма». Империалистическая война, разруха, две револю­ции привели к параличу товарной экономики. Товарно-денежные отношения сворачивались. Как остановить разруху, как накормить людей? Соблазнял простой от­вет - ввести карточки, а затем всеобщее нормирование. Можно ли за это осуждать то время, когда и сейчас, имея за спиной уроки исторического опыта, мы все же были вынуждены прибегнуть к этой мере в перестроечный период. Итак, ввели кар­точки, всеобщее нормирование, и, естественно, настроения революционной романтики не могли не подтолкнуть к сравнению с идеями Маркса о бестоварной экономике. Экономическая разруха приводила к парадоксальному выводу, что можно перекинуть мост к социализму. И мостом к социалистической бестоварной экономике будет тотальное государственное регулирование. Опять мы сталкиваемся с логикой событий, которая предопредели­ла этот, а не иной путь.

Логика экономических мероприятий в условиях упрощенного метода преодоления концептуальных про­тиворечий неизбежно приводила к определенным поли­тическим противоречиям. Вряд ли кто будет отрицать тот факт, что военно-политический характер Советской власти в период «военного коммунизма» был обусловлен остротой классовой борьбы, гражданской войной и хо­зяйственной разрухой того времени. Но наступает мо­мент, когда государство начинает развиваться, имея определенную автономию от социально-экономической ситуации. Вспомним, что еще В. И. Ленин в работе «Го­сударство и. революция» приводил цитату Ф. Энгельса о том, что государство получает известную самостоя­тельность по отношению к борющимся классам в тот момент, когда достигается равновесие классовых сил. Между тем развитие событий привело к появлению ие­рархической структуры управления в масштабах целого государства. Всеобщее регулирование и нормирование осуществилось через громадные управленческие струк­туры. А проведенная национализация создавала пре­красную экономическую базу для функционирования данной системы. Обезличенная государственная собст­венность естественно приводила к обезличке в экономи­ке и создавала прекрасные условия для появления целому армии управленцев.

Важно отметить, что в это время в экономической теории господствовала идея безусловного преимущества крупного хозяйства перед мелким как в промышленно­сти, так и в сельском хозяйстве. В результате возникали и теоретические предпосылки для создания соответству­ющей системы управления. Сложилась громадная пира­мида управления сверху вниз, от наркома до последнего рабочего-крестьянина, через бесчисленные этажи власти .в виде главков, отделов и так далее. И все это основывалось на государственной собственности Сейчас можно осуждать, критиковать, указывая на неэффективность подобного принципа управления. Но тогда все это вы­глядело разумным и естественным.

Здесь следует сделать небольшое отступление теоре­тического характера. Для анализа механизма функцио­нирования подобной системы управления в конкретных исторических условиях России нужно разделить поня­тие власти и политики. Власть неадекватна политике. Не претендуя на всеобъемлющее определение, власть можно рассматривать как оперативное вмешательство, которое в ряде случаев способно вступать в противоре­чие с объективными тенденциями и препятствовать их развитию. Политика же — это в первую очередь осуще­ствление долговременной функции регулирования. По­литика регулирует взаимоотношения, в том числе вза­имоотношения индивида и производства. Успех той или иной политики заключается в умении урегулировать ин­тересы различных социальных слоев за счет достижения взаимоприемлемого компромисса. В результате на определенном этапе исторического развития крупные произ­водственные структуры отражают крупные государствен­ные структуры.

Подобные крупные структуры могут играть роль ком­пенсирующего фактора, но только за счет подавления индивида. Крупное производство приводит к специали­зации, дроблению операций труда, который утрачивает индивидуальный смысл и не может способствовать гар­моничному развитию человека. Крупное производство требует создания многозвенной структуры управления. В результате производитель отделен от управленческих» решений. Управленческие структуры обособляются в от­дельную социальную группу, чьи интересы подчас противоречат интересам других групп. Создается громозд­кая система, в которой индивид не может играть глав­ную роль, он обособляется и становится лишь винтиком громадного механизма. В итоге крупное машинное про­изводство, рожденное индустриальным этапом развития, вне зависимости от типа общественно-политического уклада не может адекватно способствовать развитию ин­дивида.