Умело конспирируя свою работу, он вошёл в доверие к оккупационным властям и получил назначение на должность начальника окружной больницы, которую превратил в конспиративную явочную квартиру, в штаб подпольной организации.

В июле 1942 г. партизаны ранили обер-бургомистра Локотского округа полиции, предателя Каминского. Павел Незымаев, узнав, что участвовавшие в этом бою против партизан другие начальники полиции остались невредимыми, написал Каминскому анонимное письмо о том, что не партизаны ранили его, а начальник Комаричского отделения полиции Масленников, пытавшийся пробраться на пост обер-бургомистра. Через два дня немцы арестовали и повесили Масленникова.

В это время Незымаев познакомился с начальником артиллерии полка полиции Юрием Малаховым и уговорил его перейти к партизанам. В октябре 1942 г. партизаны совершили налёт на село Шарово, куда Малахов предварительно стянул всё артиллерийское вооружение полка, чтобы в результате налёта оно попало к партизанам. Как главный врач округа, Незымаев был включён в созданную немецким командованием комиссию по мобилизации населения на работу в Германию и на службу в полицию. Он всячески саботировал мероприятия немецких властей. По справкам, выполненным им, молодые люди освобождались от отправки в Германию и от службы в полиции. Более 200 человек из них было затем переправлено в лес, в партизанские отряды.

Справка

Осипов Т. И. находился на лечении при Комаричской больнице по поводу заболевания лёгких и желудка с 10 августа 1942 г. К воинской службе не годен.

27 августа 1942г.

Врач Незымаев

Незымаев установил связь с несколькими полицейскими чинами батальонов, которые вели борьбу с партизанами. Он создал военную секцию подпольной организации, в которой активно работали Фондющенков, Малахов и другие. В составе пулемётных, артиллерийских и миномётных расчётов батальонов полиции они подобрали надёжных людей, готовых повернуть оружие против оккупантов. Военная секция под руководством Фондющенкова по указаниям Незымаева организовала мелкими группами и поодиночке переход на сторону партизан 120 полицейских. Фашистские власти, чувствуя постоянное мощное противодействие подпольной организации, устраивали облавы, арестовывали полицейских, но не могли обнаружить хорошо законспирированных подпольщиков.

В конце октября вместе с Фондющенковым Незымаев разработал план сдачи партизанам трёх батальонов полиции с полным вооружением. Но предатель, полицейский Катчин, выдал подпольную организацию. 1 ноября 1942 г, за день до намеченной операции, арестовали Незымаева и 7 его товарищей. Все они были приговорены к смертной казни. 8 ноября Павла доставили в Комаричи на казнь. Перед смертью он обратился к полицейским и собравшимся жителям с патриотической речью, в которой выразил уверенность, что Красная Армия разобьёт немецко-фашистских захватчиков, и призвал народ подняться на борьбу за очищение родной земли от гитлеровских оккупантов .

После войны далеко за пределами Брянщины стало известно о деятельности интернациональной подпольной организации в Сеще. Захватив Сещу, гитлеровцы оборудовали здесь крупную военно-воздушную базу. С неё совершались разбойничьи налёты на Москву и другие советские города. На аэродроме находилось несколько сот боевых самолетов второго воздушного флота гитлеровских военно-воздушных сил, которые взаимодействовали с войсками группы «Центр».

Проникнуть на Сещинскую авиабазу без специальных пропусков было невозможно. Территорию вокруг посёлка в радиусе пяти километров оккупанты перевели на особый режим. В общей сложности базу охраняло около четырёх тысяч солдат и офицеров. Сеще, находящейся от Москвы лишь в 350 километрах, враг придавал исключительное значение,

Командование Красной Армии предпринимало попытки нанести бомбовые удары по базе противника. Поначалу все они оканчивались неудачно. 180 фашистских зенитных орудий преграждали путь нашей авиации, К тому же неподалёку от настоящего аэродрома враг соорудил ложный. Там стояли огромные макеты самолётов, по ночам в бочках сжигалось горючее. Это и сбивало с толку наших лётчиков.

Но однажды, уже поверившие было в неуязвимость своей базы, гитлеровцы испытали на себе потрясающий удар. Советские лётчики с поразительной точностью обрушили смертоносный груз на самолёты врага. Через некоторое время последовал новый воздушный налёт, вызвавший панику на немецкой базе. Было уничтожено около двух десятков самолётов противника. В другой раз наши лётчики вывели из строя 96 немецких самолётов, а аэродром так разворотили бомбами, что он бездействовал несколько суток.

Открыть путь на Сещинскую базу помогли советским лётчикам участники интернационального подполья. Именно они переправили через линию фронта точный план аэродрома, составленный поляком Яном Маньковским; постоянно снабжали командование Западного фронта ценнейшими сведениями об изменениях на немецкой авиабазе, о замыслах врага, о передвижении его техники и живой силы. Венделин Робличка сообщил подпольщикам исчерпывающие данные о планах маршрутов, о дне начала карательной экспедиции, которую фашисты готовили против партизанской бригады Данченкова. Этисведения, вовремя полученные партизанами, помогли им выйти из-под удара.

Душой подпольщиков была Аня Морозова. До войны она работала в Сеще. При приближении немцев эвакуировалась вместе с отступающими частями Красной Армии. Но вскоре вернулась и по заданию советской разведки устроилась работать в немецкую прачечную. Прачками и судомойками стали также Лида Корнева, Вера Молочникова, Люся Сенчилина. Они получили пропуска в сещинский военный городок. По совету Ани Морозовой девушки познакомились с поляками Яном Маньковским, Яном Тымой, Вацлавом Мессьяшем и Стефаном Горкевичем, насильственно мобилизованными в немецкую армию и работавшими в команде по обслуживанию аэродрома. Устанавливается также связь с чехом-антифашистом Венделином Робличкой, служившим в немецкой армии. Постепенно создавались реальные возможности для сбора секретной информации, которая интересовала командование наших войск.

Во главе подпольной группы был лейтенант Константин Поваров, уроженец деревни Бельской Дубровского района. Устроившись «старшим полицейским», он находит надёжных помощников не только в Сеще, но и в деревнях Бельской, Радичах, Яблони.

Акгивными участниками Сещинского интернационального подполья были Иван Алдюхов, Матрёна Ерохина, Варвара Киршина, Прасковья Бакугина и другие советские люди, не пожелавшие склонить голову перед нацистами.

Чуть ли не два года шла напряжённая тайная война. Малейший неверный шаг грозил подпольщикам жестокими муками в гестапо и смертью. Перед самым освобождением Брянщины, в начале августа 1943 г, над подпольной организацией сгустились тучи. В Западный штаб партизанского движения от командира 1-й Клетнянской партизанской бригады поступила тревожная радиограмма:

2 августа 1943г.

Тов. Попову

Немцы начали догадываться, почему происходят взрывы. Они арестовали много русского населения. В Сеще входы и выходы контролируются, но у меня работают поляки и чехи. Они пока остались на местах. Это ценные люди.